Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Добравшись до Форт-Уэрта, штат Техас, я психологически был готов к предстоящим схваткам. Моим первым противником стал Эйвери Роулз. Через несколько секунд после начала боя я сбил его с ног, а затем показал ему язык. И рефери, и Кас устроили мне за это целый скандал. По результатам трех раундов мне присудили победу по очкам. Потом я дрался с Генри Миллиганом, заносчивым принстонским мальчонкой, и нокаутировал его во втором раунде. Журналистам после этого состязания я заявил: «В прошлом я был испорченным ребенком, но, попав на ринг, совершенно изменился. На ринге я просто делаю свое дело, и если кто-то позволяет запугать себя, то это его собственная вина. В моем арсенале так много стилей, что я не смогу все их перечислить. У меня больше уверенности, чем у кого-либо на этой планете. Мой удар может оглушить, сбить с ног, покалечить. Последний противник был подвижным и дерзким, у него храброе сердце, но его удары меня не впечатлили. Кстати, в каком раунде я остановил этого джентльмена?»

В финале в отборочном поединке мне предостояло встретиться с Генри Тиллманом. Я был убежден, что выиграю. Мой предыдущий соперник, который смог выстоять против меня всего лишь два раунда, в свое время уже нокаутировал Тиллмана. Бой начался. Я избивал своего противника, гоняя его по всему рингу. В конце концов мне удалось отправить его в нокдаун. Однако по окончании боя судьи присудили победу Тиллману. При оглашении результатов зал недовольно гудел. Я был безумно расстроен. Утешительный приз, который мне вручили, я разбил в раздевалке.

Кас был взбешен не только нелепым судейским решением, но и однобоким – в пользу Тиллмана – освещением схватки в телевизионном репортаже Говарда Коселла. «Вот ведь крыса, а я еще оплатил его свадебные расходы!» – орал Кас. Мой проигрыш не означал, что я выбыл из отборочного тура Олимпийских игр. Три недели спустя в Лас-Вегасе состоялся очередной поединок. В случае моей победы над Тиллманом предполагалось организовать третий бой для определения кандидата от США. Мы с Тиллманом добрались до финала. И вновь повторилась та же самая история: зрители были солидарны со мной – победа моя, однако ее снова присудили Тиллману. Пока толпа негодующе свистела, Кас набросился на Суркейна и начал наносить ему удары. Кевину пришлось вмешаться, чтобы разнять их. Вот почему я был готов на все ради Каса: он всегда был моим защитником.

Мы вернулись в Нью-Йорк в середине июля, и через несколько дней у меня появилась машина. Честно говоря, мне она была не нужна. Я не умел водить и не собирался учиться. Но Кас объявил, что автомобиль мой и за него заплатил Билл Кейтон. Он 19 июля прислал Касу чек на 600 долларов за сам автомобиль: 500 долларов для залога за него и 100 долларов для первого взноса по страховке. При этом не было никаких сомнений в том, кому принадлежала машина. «Хотя регистрация будет на ваше имя, автомобиль принадлежит компании Reel Sports Inc.», – написал Кейтон.

Кас хотел, чтобы у меня была максимально безопасная в управлении машина, например «Вольво» или что-то в этом роде. Однако я решил, что уж если мне дарят тачку, пусть это будет «Кадиллак». Как результат я стал обладателем совершенно нового, с иголочки, «Кадиллака», хотя никогда в жизни не планировал учиться водить. Мне для счастья было вполне достаточно мотоцикла. А причиной для подарка послужило следующее событие: Марк Бреланд – один из моих приятелей, выступавших на Олимпиаде, – получил от своих менеджеров новый «Мерседес». Кас был человеком старой закалки. Он считал, что я могу бросить его ради первого же спонсора, который одарит меня деньгами или, например, машиной, и решил сделать упреждающий шаг. Он верил, что бабки решают все. Но я занимался боксом ради своей новой семьи. Я наравне со всеми остальными вел домашнее хозяйство, у меня были друзья в городе. Думаю, что на Каса продолжало влиять его прошлое. Он был уверен, что тот конфликт с Норрисом, Карбо и прочими мафиози, через который ему пришлось пройти, может повториться вновь.

Провалившийся план по моему участию в Олимпийских играх мало что изменил для меня. Я продолжал упорно тренироваться, мысленно представляя себя в образе чемпиона. Многие оказывали моральную поддержку, уверяя меня: «Ты лучший!», «Ты способен нокаутировать всех!», «У тебя все отлично получается!» Джимми достал мне пропуск для посещения всех боксерских поединков Олимпиады, и я полетел с ним в Лос-Анджелес, чтобы окунуться в атмосферу. Я посмотрел все бои, зная, что мой час скоро придет. Меня переполняла уверенность в том, что, став профессионалом, я буду в полном порядке. И своей уверенностью я был обязан исключительно Касу.