Железные амбиции. Мои победы с Касом Д'Амато

Все это было частью попыток укрепить мою уверенность в собственных силах. Когда я приехал в Кэтскилл, моя самооценка стремилась к нулю. Я никогда никому не завидовал, пока не встретил Каса, который пробудил во мне это чувство: «Ты должен получить это. Ты вполне можешь победить того парня, ты лучше его». Кас обычно не пользовался формулировками типа: «Ты мог бы стать лучше, если бы усердно работал». Он предпочитал такие фразы: «С какой стати у него это должно быть, а у тебя нет?» И произносил он эти слова весьма угрожающе.

Я был скрытным, коварным чуваком из Бруклина, обладавшим крайне низкой самооценкой, суетливо и без толку распихивавшим окружающих. Меня восхищали другие парни, которые были старше и харизматичнее. А теперь Кас объявлял во всеуслышанье, что я стану самым молодым чемпионом мира в тяжелом весе. И я заслужил это. Я смог дожить до такой удивительной фигни. Накопившаяся во мне злость заставляла меня сгорать от желания причинить кому-то сильную боль. И делалось это лишь ради того, чтобы оставить свой след в истории. Мне хотелось стать лучшим в своем деле. Кас посвятил меня в свой план, и у меня не было ни малейших сомнений в том, что он осуществится. Я, высокомерный ублюдок, бахвалился тем, что стану самым молодым чемпионом в супертяжелом весе, даже не предполагая, что этим могу задеть или оскорбить кого-то.

Успешное погружение в намеченный образ стало возможным благодаря тому, что я был хамелеоном. Подумать только: Кас заставил меня прочитать Ницше, когда мне было пятнадцать. Я с трудом мог правильно произнести свое имя по буквам, но считал себя чертовым суперменом. Раньше я ходил в «курилки» и спортклубы для участия в незаконных боях. Это были просто отвратительные выгребные ямы с бандюками и отморозками, строившими из себя крутых уличных парней, реальных пацанов. Я смотрел на них, они глазели на меня, и все мы были всего лишь кучкой подонков. А теперь я считал себя благородным гладиатором, готовым к решающей битве, хотя и оставался обычным придурком пятнадцати лет от роду. Моя жизнь была жалкой и убогой. Я смотрел мультфильмы или кино про карате и бокс, без конца занимался онанизмом, при этом считая себя аристократом!

Мне не терпелось броситься в бой. Я никак не мог дождаться своего появления в переполненном зале, заранее предвкушая аплодисменты, которыми меня встретят. У меня было ощущение, что я стою на сцене и никто раньше не видел такого талантливого актера. Окружающие, должно быть, решили, что у меня поехала крыша. Я злобно зыркал на всех, ни с кем не разговаривал. Если Кас заводил с кем-либо беседу, не представив меня, я просто молча сверлил этого человека взглядом. Когда мне протягивали руку для рукопожатия, я игнорировал этот жест. У меня вошло в привычку не мыться перед боем, чтобы вогнать себя в самое паршивое, насколько это возможно, состояние анархии. Но при этом я не допускал абсолютного хаоса, у меня все было под контролем. Касу нравилось, что я изображал из себя злобного молодчика. Он не возражал против идеи о хаосе, если при этом удавалось сохранять хладнокровие.

В голове Каса гвоздем засела идея о психологии бокса. Ему не давала покоя мысль о том, что он не в полной мере отработал на мне свою концепцию. Этого лысого человека в летах заботил лишь я, поскольку только в увязке со мной ему рисовались собственные грандиозные перспективы. Кас заставил меня поверить в то, что со мной должны обращаться как с божеством, потому что я был величайшим. И я пытался осчастливить этого парня, подыгрывая ему. Утверждаете, что я самый выдающийся? О’кей, пусть будет так – я вжился в предложенный образ. Но теперь я страдаю манией величия и одновременно низкой самооценкой, потому что мой наставник был крайне искусным манипулятором. Замечательно, что благодаря Касу я больше не чувствовал себя уродом и куском дерьма, но намеченный им план был явно перевыполнен. Это было даже не тщеславие. Я возомнил себя идолом. Кас утверждал, что если бы у пророков были сыновья-боксеры, то даже они не смогли бы победить меня, ведь я его боец. Мне нравилось рассказывать налево и направо о том, как я стану олимпийским чемпионом. После этого я собирался провести ряд профессиональных боев и завоевать чемпионский титул в тяжелом весе. И наконец, мне суждено было превратиться в величайшего чемпиона в истории бокса. Никто не мог понять, что я такое несу, – а это Кас умело промыл мне мозги, заставив поверить в свою идею. Для меня это вошло в плоть и кровь. Я бахвалился, даже не замечая этого.