Железный герцог

…Капрал Диксон из полка Шотландских Серых долго наблюдал за битвой со стороны. Вообще-то его полк назывался 2-й Королевский Северобританский драгунский (The Royal North British Dragoons), но все называли его Scots Greys, Шотландские Серые. Рядовых набирали, в основном, в Шотландии, но главное – все лошади были серого цвета. Изумительные лошади. Наполеон, увидев Серых перед началом битвы, восхитился. Хотите восхититься и вы – посмотрите на знаменитую картину леди Батлер Scotland Forever! на ней как раз изображена атака Серых.

Серые, как и другие полки тяжелой кавалерии, – самая настоящая элита. И вот то, что Аксбридж бросил в дело сразу всю элиту, может вызывать вопросы. И вызывает. Однако мы не будем судить победителей.

Командовал бригадой, в которую входили Серые, генерал Уильям Понсонби. Друг Веллингтона, участник Пиренейской войны и большой любитель хорошего нюхательного табака. Он лично возглавит атаку.

Капрал Диксон, сидевший на сером (а каком же ещё) коне по кличке Раттлер, ждал приказа во втором ряду. Понсонби подъехал к солдатам, достал саблю и отсалютовал ею. «Вперед, Шотландские Серые»! Они понеслись вперед…

«Шотландия во веки веков!» (Scotland Forever!) Как же красиво они атаковали солдат Д’Эрлона! И, признаем, безжалостно. Французы не успевали перестраиваться в каре, и их рубили и рубили… Гигантского роста сержант Юарт захватил «орла» 45-го полка, убив при этом трех французов. Понсонби кричит ему: «Отвези его в тыл, храбрец, ты уже сделал достаточно!» Юарт выполняет приказ командира, а Понсонби – нет.

Британская тяжелая кавалерия помогла уничтожить корпус Д’Эрлона, но у них было строгое указание (уже точно – от Веллингтона) не преследовать противника, не пытаться развить успех. Ох, не зря опасался герцог… В кавалеристах безрассудства – столько же, сколько и отваги. Они помчались дальше, к «Большой батарее».

…Наполеон обращается к Сульту. «Кирасиры там уже есть, пошлите шеволежеров».

Шеволежеры – то же, что и уланы. Легкая кавалерия, вооруженная пиками. Чересчур увлекшиеся Серые просто не заметили, как с флангов их атаковали люди с пиками. Случилось то, чего так боялся Веллингтон. Английские кавалеристы были храбрыми и хорошо дрались, но совершенно не умели маневрировать. А французы – умели. Лошади у них, конечно, похуже, но выучка… Просто тотальное превосходство!

Серые понесли тяжелые потери, и Понсонби приказал отходить. Сам генерал скакал в арьергарде, преследуемый шеволежерами. Понсонби и его адъютант сильно отставали. Лошадь генерала споткнулась в грязи и упала, Понсонби приказал адъютанту скакать дальше, а сам остался лежать на земле. Диксон вспоминал: «Мы были уже довольно далеко, но остановились, услышав крики адъютанта. Генерала окружили трое уланов, он показал им саблю, собираясь, видимо сдаться в плен. Двое ускакали, остался один. Я увидел, как человек шесть из наших, из тех, что были ближе, развернулись и попытались помочь генералу. Тогда улан заколол его и помчался назад».

История сохранила нам даже имя человека, убившего Понсонби. Капрал 4-го шеволежерского полка Урбан.

Тяжелая кавалерия сильно пострадала от легкой. Веллингтон высказал Аксбриджу всё, что он думает по этому поводу. Однако дело было сделано. Первая мощная атака французов на центр не просто отбита. Всего за час с небольшим Наполеон потерял почти целый корпус. Но и потери союзников – огромные.

…В Брюсселе в середине дня творилось уже непонятно что. Многие собирались уезжать в Антверпен, потом появились слухи, что французы перерезали все дороги. Кто-то предпочел вернуться, уже практически выехав из города. Один из английских аристократов отправил письмо домой, сделав в конце приписку: «следующее, видимо, буду писать уже из французской тюрьмы». Чувство юмора всегда с ними!

Криви писал, что «настроение в городе менялось буквально каждый час, и так продолжалось до утра понедельника». Везут раненых! Ведут пленных! Все, кто не ждет, когда освободятся дороги на Антверпен, мечутся по Брюсселю. Криви отмечает, что примерно с трех часов дня всё чаще слышится вопрос: «А где пруссаки?!»

Глава пятая «Прусский вопрос»

Забегать вперед – в истории последнее дело, но иногда сделать это просто необходимо.