Железный герцог

Тихо… Относительно, но тихо. Лик перестал плакать сразу после того, как увидел приближающегося к их позициям французского офицера верхом на лошади. Он размахивал грязной белой тряпкой и кричал Vive le Roi! – Да здравствует король! Офицера проводили к командиру полка, сэру Джону Колберну. Лик услышал, как француз возбужденно говорил: «Этот негодяй, Наполеон, сейчас атакует вас со своей гвардией! Там, там!» Француз показывал рукой в направлении Ля-Э-Сент. Колберн отправил гонца к Веллингтону.

Пруссаки наконец пришли. Корпус фон Бюлова дрался с Молодой гвардией в Плансенуа, фон Цитена подошел к окраине деревни Папелотт. Блюхер прислал Веллингтону сообщение: «Еще час – и мы ударим все».

Час… Этот час ещё нужно было продержаться. Герцог понимал, что его вконец обессилевшие войска смогут выдержать лишь одну атаку. Сил у Наполеона оставалось тоже – ровно на одну. Артиллерийский огонь понемногу затихал, у французов уже просто закончились боеприпасы…

…Император уже давно уехал из Россома, поближе к полю боя. Он перестал задавать вопрос дня: «Где Груши?» Груши нет и не будет, а пруссаки – здесь. Из Парижского леса выходит корпус фон Пирха Первого. Это с его помощью обманут солдат Армии Севера перед последней атакой, выдадут за подоспевшего Груши.

Последняя атака… Странно читать рассуждения о том, что Наполеону, дескать, следовало уходить. Куда? А главное – зачем?! Давайте, назовите ее атакой отчаяния. Я скажу так. Это была атака, которую он не мог не провести. Называть можно по-разному, но солдатам Веллингтона, которые в невероятном напряжении ждут ее, не до названий.

Веллингтон выехал в центр позиции. Теперь не нужно гадать, судьба сражения решится здесь и сейчас. Одна атака. Он к ней подготовился, как мог. И он – поехал к своим солдатам. «Герцог!», «Смотрите, герцог!» Гронау напишет в мемуарах, что он видел Веллингтона в этот день много раз. «…И он всё время оставался самым хладнокровным человеком… просто воплощением хладнокровия…»

Я не знаю, чего это ему стоило, я просто восхищаюсь. Железный герцог… Считанные часы остались до того, как мы поймем – он был сделан совсем не из железа. Хорошо, что солдаты не знают. Они-то видят только на удивление спокойного человека. Он здесь, он сделает всё, как надо! Он стоял вместе с нами под огнем! Они не приветствую его, они ему верят. Он всем говорит одно и то же. «Держитесь, осталось совсем немного!» Значит – так и есть.

…Ней стоял рядом с императором. Без шляпы. Шляпу он потерял. Одна атака. Все и всё понимают. Какие слова должен сейчас сказать Наполеон – всем хорошо известно. Он медлит, а потом произносит их: «Гвардию – в огонь». Гвардия весь день простояла у Россома. Если бы Наполеон отдал ее Нею раньше… Но у нас – без «если».

Остатки корпусов Рейля и Д’Эрлона занимали место на флангах. В центре – батальоны Старой гвардии, во главе с генералами. Наполеон сам собирался возглавить атаку, он даже прошел какое-то расстояние, потом его отговорили. Вперед «Бессмертных» повел Ней.

…Даже ветераны Пиренейской войны не сталкивались с гвардией раньше, она всегда находилась рядом с императором. Веллингтон выставил все резервы, теперь держать их не имело никакого смысла. У него, к счастью, оставались ещё две абсолютно свежие кавалерийские бригады. И он извлек пользу из сообщения перебежчика и подготовил «сюрприз». Вдоль Оэнской дороги, за насыпью, лежат на земле английские гвардейцы из бригады Мейтленда.

Вот он, строй «медвежьих шапок». Поднимается на холм, начинает спускаться… Рядом с Томкинсоном – сержант, повоевавший на Пиренеях.

«А, вот мы и встретились, ублюдки! Ну, подходите!» Встретиться им так и не удастся…