Железный герцог

Он посадил над «могилой ноги» дерево и повесил табличку в честь знаменательного события. В 1817-м Аксбридж (теперь уже маркиз Энглеси) приехал в Бельгию. Разумеется, он посетил дом месье Пари. Постоял над могилкой, затем хозяин пригласил его на обед. Маркиз согласился.

– А тот стол ещё остался?

– Да, милорд, но обедать мы будем за другим.

– О, нет. Накрывайте на том самом.

Молодежь Аксбридж обманул. Он и с деревянной ногой пользовался большим успехом у дам. Один из его успехов Веллингтон так и не забыл.

До конца жизни он использовал всё свое влияние для того, чтобы маркиз Энглеси не стал фельдмаршалом. Только после смерти герцога маркиз получил-таки заветный жезл.

Я же говорю: ничто человеческое не было чуждо Веллингтону.

Глава девятая «Я больше не хочу это видеть никогда»

Я прочел много книг о Веллингтоне. Какие только суждения о нем я в них не встречал! «Недооценен как полководец», «переоценен как человек», и т. д. и т. п. Каждый из нас вправе оценивать великих, многим для этого и читать ничего не нужно.

Веллингтон – прост и сложен одновременно. Загадки в нем никакой нет, зато он из тех, в ком достоинства переходят в недостатки, и наоборот. Упорство – в упрямство, принципиальность – в твердолобость. Пойди разберись, где заканчивается одно и начинается другое.

И потом – он ведь и сам не возражал, когда его воспринимали как памятник. Ему казалось, что он это заслужил. Ему нравилось быть железным. Был ли он таким в действительности? Да в том-то и дело, что был. Скрывалась ли под железной оболочкой ранимая душа? Здесь я, пожалуй, однозначного ответа не дам.

Герцог – не особо сентиментален, порой не только жесткий, но и жестокий. Он часто наказывал людей, не вникая ни в какие обстоятельства. Однажды на Пиренеях произошел такой эпизод. Французы сумели уйти из осажденной крепости, так как мост через реку забыли взорвать. Веллингтон просто взбесился. Нашли виновного, некоего полковника Бивена, командующий немедля отдал его под трибунал.

Бивен, отец пятерых детей, пытался объясниться. Тщетно. Полковник покончил с собой в тюрьме, и Веллингтон никогда не высказывал сожаления по этому поводу. Нехорошо, конечно. Вот он такой, я бы сказал – гораздо жестче Наполеона.

Однако Наполеон никогда особо не жалел солдат, хотя и любил их хвалить. А Веллингтон называл их подонками, но дорожил их жизнями. Всегда, в любых обстоятельствах. Так какой он человек?

Знаете, в его жизни было несколько часов, которые на мой взгляд, дают ответ на вопрос. У нас есть возможность прожить эти несколько часов вместе с ним. Все станет понятно. Помните, я просил вас запоминать?

…От Ля Бель Альянс к Ватерлоо нужно было ехать по Оэнской дороге. Дорога забита французскими повозками. С амуницией, снаряжением. По правую сторону – поле битвы.

Кинкэйд писал: «Никогда я не слышал о битве, в которой погибли все. Но в тот день именно так мне и казалось…» Герцог ехал почти в темноте. Санитары вытаскивали раненых из груд мертвых тел. Стоны, крики… Свои, чужие… Веллингтона сопровождают лишь четыре человека из его штаба. Они подтверждают – в пути герцог не произнес ни слова.

Считается, что армия союзников потеряла около 17 тысяч человек. Убитыми, ранеными, пропавшими без вести. 12 генералов и почти 700 офицеров!

Многие пишут о том, что во время битвы Веллингтон довольно сдержанно реагировал и на то, что происходило прямо у него на глазах, и на донесения о смерти или ранениях его генералов или знакомых ему офицеров. Вот ему сообщают о гибели Пиктона. Он молча кивает головой. Лишь через некоторое время Алава слышит, как герцог, не обращаясь ни к кому, тихо говорит: «Жаль, что Пиктона больше нет».

Он переживает. Но как обычно старается не показывать то, что происходит внутри. Боль и разочарование накапливаются. Рано или поздно то, что он пережил в этот день, должно выйти наружу…

Он наконец подъезжает к дому в деревне Ватерлоо. Дому, который впоследствии превратят в музей. Спешился. Отдает Копенгагена конюху, Копенгаген вдруг метнулся в сторону. Герцог, успокаивая коня, гладит его по холке и заходит в дом.

На единственной кровати в спальне лежит раненый Александр Гордон, так распорядился сам Веллингтон. Рядом с Гордоном – хирург. Герцог вопросительно смотрит на него. Врач пожимает плечами. Веллингтон садится на стул рядом с кроватью. Глаза Гордона открыты, он тихо стонет. В сознании ли любимый адъютант герцога? Непонятно.

Герцог рассказывает ему о победе. Гордон никак не реагирует. Тянутся секунды… Веллингтон, тяжело вздохнув, говорит.