Железный герцог

Начнем с «французской», поскольку она могла закончиться для герцога совсем плохо, он чудом избежал смерти.

Никаких сомнений не должно быть, Веллингтон – за короля. Более того, он считал его и неплохим человеком, и неплохим вариантом. В момент прихода во Францию – совершенно точно.

В Париж, на конференцию союзников, приезжает Каслри. И по окончании первой аудиенции у короля Людовик XVIII не придумывает ничего лучше, как подойти к открытому окну с Веллингтоном и Каслри. «Смотрите, – говорит он, – какой энтузиазм!» Англичанам так не кажется. Французы – каждый по-своему – запомнили, что вторая реставрация Бурбонов – во многом дело рук Железного герцога.

«…Повсюду я слышал крики “Да здравствует король!”, и мне казалось, что идут они от души. Но потом я захотел проверить искренность этих людей и стал специально останавливаться рядом с теми, кто кричал громче всех. Строгим голосом я приказывал им кричать “Да здравствует император!” Результат всегда был одним и тем же – многие из них, посмотрев сначала на меня, а потом – на окружающих, будто в поисках поддержки, говорили: “Разумеется, месье. Да здравствует император!”»

Такой не очень красивый трюк проделывал Мерсер, да и не он один. С истинными чувствами французов дела обстояли совсем не так, как хотелось бы Веллингтону. Он, к счастью, это довольно быстро понял.

Герцог – за короля, но против ультрароялистов. Он встречается с их лидером графом д’Артуа. Веллингтон пытается объяснить брату Людовика XVIII, что не нужно провоцировать парижан. Будущий король Карл X отвечает в стиле, что он, дескать, сам знает, что делать.

«– Я думал, – замечает Веллингтон, – что говорю с наследником престола, а не с вождем партии.

– Я прежде всего человек и хочу действовать по чести и совести, – надменно отвечает граф д’Артуа.

– Честь и обязательства предписывают вам уважать интересы и устремления народа, которым вы управляете. Вы держите меня за глупца, полагая, что я не знаю состояния Франции».

Веллингтон знает. Прекрасно знает. В личной переписке он будет называть графа д’Артуа «Месье» и отзываться о нем с презрением. В 1818 году, накануне отъезда из Франции, он напишет английскому дипломату Вильерсу.

«Потомкам Людовика XV не суждено править Францией, и я должен сказать, и всегда буду говорить, что вина за это лежит на Месье и его сторонниках».

Редкий пример сочетания прозорливости с недальновидностью. Недостатки правителей герцог оценить мог, но понять, что монархия в том виде, в каком ее предлагали народу все Бурбоны в период Реставрации, народ никак не могла устроить, понимать отказывался. К вопросу о пользе, которую он так хотел принести.

«Стабильное правительство!» – благо для Франции, мечта Веллингтона. Как-то по-разному они здесь все понимают стабильность, а о столь почитаемых герцогом обязательствах вообще имеют смутное представление.

По заключенному договору французы должны были до 10 июля сдать все без исключения оборонительные сооружения. Комендант Венсенского замка белый флаг вывесил, а крепость не освободил.

Веллингтон не раз обращался к министру короля Фуше с требованием сдать замок, но тот занимался откровенным саботажем. Терпение герцога лопнуло, и 13 июля он заявил Фуше – или все форты очистят, или завтра он возьмет замок штурмом. Фуше решил, что Веллингтон шутит. Герцог в его присутствии обратился к одному из своих секретарей.

«Крокер, вы, кажется, говорили, что очень хотите увидеть настоящее сражение? Приходите завтра к десяти, выберите хорошую, не пугливую лошадь. Посмотрите интересное представление. Я не хотел его давать, но мне, похоже, не оставляют выбора».

Венсенский замок тут же сдался по-настоящему. Даже королю поведение Веллингтона не очень понравилось. Никто не любит оккупантов, какими бы «хорошими» они ни были.