Железный герцог

Солдат? Плохой дипломат? Да давайте уже уясним раз и навсегда, он – Веллингтон. Он один такой, и в Англии, и в Европе. Он уезжает из Вероны и говорит Меттерниху: «Вы все неправы!» Герцог полагает, что прав только он. В следующие десять лет он будет демонстрировать непоколебимую уверенность в собственной правоте. Герои, особенно уверенные в собственной непогрешимости, начинают утомлять…

До 1825 года отношения между Веллингтоном и Каннингом, двумя наиболее влиятельными в стране людьми, были хотя и не дружескими, но, по крайней мере, лояльными. Однако все понимали – разрыв неминуем.

Герцог показывает своей приятельнице, миссис Арбэтнот, одно из писем Каннинга к французскому министру иностранных дел и говорит: «Он (Каннинг. – М.К.) полностью отождествляет себя с революционерами, говорит на их языке». Ну конечно! Веллингтон видит в революциях абсолютное зло, Каннинг – возможности для Британии.

Весной 1823-го французы всё же вторглись в Испанию. Каннинга волнует судьба не Испании, а ее колоний. Вскоре он скажет, торжествуя: «Испанская Америка – английская. Новый Свет – наш!» Король и Железный герцог считают Боливара и других мятежниками, а Каннинг думает по-другому. И побеждает!

Союз? Да хоть с чертом, если это нужно Британии. Вот в решении так называемого восточного вопроса совпадают интересы России и Англии. Раньше Британия придерживалась протурецкой линии, Каннинг легко совершает кульбит. Он хочет свободную Грецию, Россия – ослабить Османскую империю.

Каннинг снова решил использовать «тяжелую артиллерию», он отправляет в Петербург Веллингтона. И снова герцога используют! И Каннинг, и новый русский император Николай Первый. «Революционер» и ярый реакционер. Оба-нуждаются в юридическом прецеденте для дальнейших активных действий. С совершенно разными целями! Веллингтон думает, что поступает разумно, но он снова был «гаубицей»…

Только сейчас он наконец делает выводы. Отныне Каннинг становится его врагом. Просчитывать ходы герцог и не любил, и не умел. Более того, он с большим подозрением относился к тем, кто, в отличие от него, обладал такой способностью. Как Каннинг.

А ведь именно Джордж Каннинг, как уже было сказано, продлил «век Веллингтона». Всё дело в том, что, хотя в области внешней политики Каннинг – настоящий революционер, то по части внутренней он – убежденный сторонник аристократического парламентаризма. Он был готов пойти на уступки в болезненном вопросе об эмансипации католиков, но избирательная реформа? Ни за что! Каннинг скажет незадолго до смерти: «Для меня – дело чести, что я всегда боролся с подобными проектами, до конца, изо всех сил».

Каннинг – самый популярный человек в стране, только ему удавалось отодвинуть принятие реформы на неопределенный срок. Но наступил 1827 год. Год государственных похорон.

…В январе тяжело заболел герцог Йоркский. Когда стало ясно, что он уже не в состоянии руководить английской армией, естественно, возникла кандидатура Веллингтона. Георг IV и тут не отказался от искушения слегка поинтриговать. Премьер-министр лорд Ливерпуль ясно дал понять королю, что выбор может быть только один. Веллингтон, разумеется, согласился. Но едва он приступил к исполнению обязанностей Верховного Главнокомандующего, как последовало новое потрясение.

10 февраля 1827 года слуга обнаружил лорда Ливерпуля лежащим на полу в гостиной. Апоплексический удар! Ливерпуля не отнесешь к числу ярких политиков, однако он был, безусловно, способным и умным человеком, обладавшим, к тому же, прекрасным характером. Снисходительный, добродушный. Возможно, только он и мог сохранять пост в течение 15 лет (каких!) и поддерживать относительное согласие в правительстве.

Неудивительно, что король категорически отказывался обсуждать вопрос о преемнике премьер-министра, надеялся, что он всё же поправится. Через шесть недель Ливерпулю стало лучше, он заговорил. Жена выразила надежду на скорейшее возвращение мужа к работе, он ответил: «Нет… нет, нет и нет! Я слаб… слишком слаб…»

А кто же достаточно силен?

По общему мнению, в стране было только два таких человека. И оба – не пользовались расположением монарха. К Каннингу Георг относился не просто с неприязнью, он, по мнению современников, боялся его. Веллингтона король не любил. Завидовал его славе, считал слишком самостоятельным. Однако Георг не был таким глупцом, каким его иногда изображают. Он понимал, что Каннинг намного популярнее Веллингтона. Выбрать из двух зол оказалось легко. В апреле 1827-го Каннинг стал премьером.