Железный герцог

16 января генерал Джон Мур получил смертельное ранение. Он прожил ещё несколько часов, оставаясь в сознании и здравом уме. Муру постоянно сообщали о том, как идет погрузка. Арьергарды снялись с позиций и сели на корабли 18-го. Мур спас армию… Маршал Сульт распорядился поставить памятник над его могилой.

Джон Мур стал национальным героем. Он заслужил это звание. Вот только сам «опыт Мура» оказал странное воздействие на британских стратегов. Многие при любом удобном случае ссылались на авторитет невероятно популярного генерала: Мур говорил то, это.

А Мур говорил, что Англии не стоит держать на континенте армию постоянно. Что следует придерживаться тактики в стиле «ударил – отошел». Что защитить Португалию нельзя.

Теперь вернемся к Артуру Уэлсли. После смерти Мура пиренейский энтузиазм в Англии заметно поугас. Лишь два человека считали, что в Португалию стоит не только вернуться, но и остаться там. Каслри и генерал Уэлсли.

По поручению военного министра генерал 7 марта 1809-го представляет «Меморандум о защите Португалии». «Я всегда предполагал, что Португалию можно отстоять, какие бы события ни происходили в Испании. Более того, защищая Португалию, мы сможем помочь и испанцам в их борьбе с французами».

Вот конкретика. Британский корпус – примерно 20 тысяч человек, включая 4 тысячи кавалеристов. Португальская армия, которую обучат английские офицеры, – 40–60 тысяч. Вполне достаточно, чтобы противостоять французам.

С этим меморандумом Каслри отправляется к королю. Георгу III так надоел Каннинг, что он решил прислушаться к его сопернику. Король согласен, но, помня о былых неурядицах, специально оговаривает следующее: «Если воинские контингенты будут увеличиваться, то необходимо будет учесть мнение старших по рангу офицеров».

Не будет там больше никаких «старших офицеров». Будет армия, а у нее – один командующий. Генерал Артур Уэлсли.

Корабль, на котором он плывет в Португалию, попадает в жестокий шторм. Встревоженный капитан предлагает генералу быть готовым ко всему. «Ничего, – отвечает Уэлсли, – я всё равно предпочитаю спать без сапог».

Часть четвертая «Анатомия славы»

Введение

…Поздний вечер 18 июня 1815 года. Британские офицеры устраивают ужин в честь только что одержанной победы в битве при Ватерлоо. Командующий пробыл на мероприятии совсем недолго. Все ждут тост. Веллингтон поднимает бокал: «За войну на полуострове!» Пригубив вино, герцог уходит.

Как?! Он только что одержал величайшую победу в своей жизни, а вспомнил про давние дела? Вспомнил. И терпеть не мог вспоминать про Ватерлоо, а когда говорил о пиренейских событиях, всегда оживлялся, глаза его начинали блестеть.

Именно Пиренейская война и сделала его Железным герцогом. За пять лет он ни разу не съездил домой. Он будто боялся, вот он уедет – и что-то пойдет не так. Это была его война. Война Веллингтона.

Думаете, дело только в победах? Нет. Он создал армию. Он вернул армии былое величие. Он сделал ее популярной.

Вот колоссальная заслуга герцога Веллингтона! Пожалуй, с нее и начнем.

Глава первая «Это настоящее отребье!»

Наполеон воевал с лучшими солдатами в мире. Это не умаляет его достоинств как полководца, но и не отменяет тот факт, что его солдаты действительно были лучшими. Армию создали французские революционеры, а Наполеон ее усовершенствовал.

Всеобщая воинская повинность, высокий моральный дух, прекрасный офицерский состав, система поощрений, «маршальский жезл в каждом солдатском ранце» и прочее, и прочее. Они – лучшие.

Веллингтон называл своих солдат «отребьем» и «подонками нации». Если и преувеличивал, то не сильно. Он и правда имел дело с человеческим материалом не самого лучше качества. Посмотрите фильмы про стрелка Шарпа – убедитесь.

Великий Дж. М. Тревельян написал деликатно: «Респектабельные представители трудящихся классов продолжали считать уход в армию свидетельством жизненной неудачи, если не полного позора». То есть во Франции служба почетна, а в Англии – позорна. Примерно так и обстояли дела.

Вспомним историю самого Веллингтона. Его мать готова отдать сына в офицеры от безысходности, потому что ни на что толковое он не годится. Речь идет об офицерской должности, а престижа – никакого. Что же тогда говорить о солдатах? Чем могла их привлечь армия? Да, в общем-то, ничем.