Железный герцог

Этот спор будет длиться вечно. Кто из наполеоновских маршалов лучший? Кто Солдат № 2 Великой армии? Император при жизни подлил масла в огонь. Отвечал всегда уклончиво, называл какие-то не те имена. Зная Наполеона, трудно ожидать от него чего-то другого. Он настолько свыкся с ролью Солдата № 1, что появление второго казалось ему чем-то немыслимым.

Так что спорят, в основном, историки. Есть три фаворита – Даву, Ланн, Массена – и выбор между ними, и правда, очень сложный. У нас-то простой – с Веллингтоном из всех троих сражался лишь Массена. Причем именно его герцог называл самым серьезным из всех своих противников.

Массена, как и Журдан, прославился ещё во времена революционных войн. У Журдана слава побольше, а полководческий дар – значительно меньше. Андре Массена – военачальник огромного таланта, «любимое дитя победы», как называл его Наполеон.

Массена – точно самый яркий из всех маршалов. Судьба – на пять романов хватит. Кем он только не был! И юнгой на корабле, и контрабандистом. Попал в армию и быстро выделился ещё во времена короля. Природный ум и смекалка помогли. Но офицером он стать не мог, тут уже революция поспособствовала. Массена – самоучка, постигавший военную науку с какой-то невероятной скоростью, это действительно дар.

Храбрых и решительных генералов во французской армии хватало, но таких, кто мог справиться с практически любой задачей, было не так уж много. Массена – один из них. Даже Бонапарт ревниво относился к успехам Массена, и отношения между ними всегда будут непростыми.

Этих отношений тоже хватит, как минимум, на роман. Чего стоит лишь история о том, как император случайно лишил маршала глаза на охоте и заставил признаться в этом несчастного Бертье. Но не будем отвлекаться на интересные детали.

Массена великолепно проявил себя в кампании 1809 года, получил титул князя Эсслингского и почти сразу же назначение в Португалию. Только вот отправляться на Пиренеи маршал не хотел.

Массена уже слегка за пятьдесят, солидный возраст по тем временам. Он абсолютно здоров, просто ему уже немного надоело воевать. Есть Массена – полководец, а есть – человек. Человек, которого в жизни волновали три вещи – слава, деньги и женщины. Славы ему хватало. Женщины… О маршале говорили так: «Он любил всех женщин, включая даже свою жену».

Деньги… Главная слабость Массена. Тут он мог бы поспорить с Сультом. Сульт, правда, грабил в основном население тех территорий, где он воевал, Массена грабил всех. Своих и чужих. Пределов его корыстолюбию не было, это ещё и сочеталось с феноменальной жадностью. Периодически Наполеон одергивал маршала, чаще – закрывал глаза.

В общем, Массена накопил очень много денег и хотел уже наконец пожить в свое удовольствие. Во дворцах, а не в походных палатках. Какая ещё Португалия? Император проявил настойчивость, и маршалу пришлось-таки отправиться на Пиренеи. В качестве слабого утешения Массена оформил одну из своих возлюбленных… адъютантом. Так сказать, удовольствие на жаловании.

Нам остается лишь признать, что Веллингтону сильно повезло. Он имел дело с Массена не лучшего образца, но и с таким Массена пришлось нелегко. Впрочем, Массена будет долго добираться до Португалии, у нас есть время для небольшого отступления.

…Ричард Олдингтон, написавший роман о Веллингтоне, с симпатией относился к своему герою. Однако нравы британской аристократии, а в особенности – ее политику критиковал нещадно. В широком смысле – Олдингтон вообще не любил добрую старую Англию. По-моему, он так и не понял, что Веллингтон – воплощение этой Англии. Или не захотел понять, поскольку герцог ему нравился. К чему я веду?

После Талаверы Веллингтон получает мирную передышку, не такую уж и короткую, почти в год. Событий немного, и Олдингтон, как хороший писатель, всё равно ухитряется раскрасить затишье. Обличением действий правительства, едкими выпадами в адрес аристократов. Даже Веллингтона слегка уколет.

«…Удивительно, но он впервые подписал своим новым именем Веллингтон письмо, содержавшее вопрос: “Предоставит ли мне регентство отпуск для chasse в Вилла Видоза?”»

Chasse – по-французски «охота». Вроде ничего страшного, так, штрих, но по мне – показательный. Потому что дальше достанется и чванливым испанцам, и британским министрам, и брату Веллингтона Ричарду, который теперь был послом в Испании. Всё очень убедительно, да и по большому счету – правильно. Вот только Веллингтон, как бы он ни возмущался своим правительством и испанцами, всегда был частью системы. В этом была его слабость и сила.

Он играл по предложенным правилам. Строго. Что позволяло ему оставаться реалистом и принимать, как выяснилось впоследствии, правильные решения.