Железный герцог

Воевать вместе с испанцами он не хотел. К счастью, правительство не настаивало. Подкреплений он не получил, но знал, что приход французов – лишь вопрос времени. Как назывался меморандум, написанный им перед тем, как он отправился на Пиренеи? «О защите Португалии». Этим он и занялся.

Английские офицеры уже вовсю обучали португальские части. Хорошо, но всё равно – мало. Веллингтон прекрасно понимал, что ему придется воевать с очень большой французской армией. Так и будет. Наполеон доведет численность своих войск на Пиренеях почти до 300 тысяч человек! У Веллингтона только то, что уже есть.

…Осенью 1809 года он по нескольку часов совещается с начальником своих саперных частей, полковником Флетчером. Вдвоем они ездят по окрестностям Лиссабона и внимательно их изучают. 20 сентября появляется новый меморандум. Вот его первый пункт.

«Сохранить власть над морем. Она позволяет снабжать Лиссабон практически беспрерывно. Даже если бы дело дошло до худшего, английскую и португальскую армии можно было бы погрузить на транспортные корабли и отправить сражаться в другое место».

Трезво, практично. Как защитить Лиссабон? Командующий не знал, откуда последует удар. Однако во время инспекционных поездок с Флетчером он обратил особое внимание на холмистую местность, называвшуюся Торреш-Ведраш.

Веллингтон отдает приказ о начале строительства оборонительных сооружений по всей линии границы, но на севере, у Торреш-Ведраш, идут самые интенсивные работы. В строжайшей секретности! Португальцы и английские саперы строят форты, роют траншеи, оборудуют насыпи. Как пишет английский историк А. Брайант: «Веллингтон всегда готовился не только к сегодняшней, но и к завтрашней битве. В этом он унаследовал гений своей нации – терпение».

Терпеть оставалось уже недолго. 15 апреля 1810 года маршал Массена был назначен главнокомандующим армии, которой предстояло «очистить Португалию».

…Когда Массена понял, что назначение неизбежно, он попросил императора хотя бы дать ему право самому выбрать корпусных командиров. Наполеон похлопал его по плечу. «Да что с вами, дорогой Массена? Вы всё видите в черном цвете!.. Отправляйтесь в поход с уверенностью!»

В качестве командиров корпусов Массена получил маршала Нея и генералов Жюно и Рейнье. И можно бы хуже, да нельзя.

О маршале Нее мы подробно поговорим, когда дойдем до Ватерлоо. Пока – ряд предварительных замечаний. Ней терпеть не мог, когда им кто-то командовал. Кроме императора, разумеется. «Храбрейший из храбрых», к тому же, был не очень умен. Вспыльчивость и глупость – плохое сочетание. Как это работает, Мишель Ней очень скоро покажет.

Жюно… Тот самый, кого Веллингтон лишил маршальского жезла. Признаться, я с симпатией отношусь к Жюно. Он честный человек, преданный Наполеону, да и судьба у Жюно трагическая. Однако военачальник он слабый, высокие посты император доверял ему по дружбе. Жюно безумно желал отличиться, причем – именно в Португалии, с которой у него были связаны не очень приятные воспоминания. Чрезмерно горячий Жюно считал, что не Массена, а он должен стоять во главе армии. Дальнейшее представить нетрудно.

Последний из корпусных командиров – Жан Рейнье. Очень способный генерал, многие считают, что он был вполне достоин маршальского жезла. Не получил он его, скорее всего, из-за непростых отношений с Наполеоном. Талантом Рейнье превосходил Жюно, однако отличался и редкой строптивостью. Рейнье любил спорить с начальством и не очень охотно ему подчинялся.

Умница Массена понимал, что с такими корпусными командирами ему придется нелегко. Но даже не представлял – насколько. Как справедливо заметил замечательный историк наполеоновских войн Р. Делдерфилд: «Их (командиров. – М.К.) позорное поведение стало одной из главных причин грядущих катастроф».

То, что для одних – катастрофа, для других – большое подспорье. Скажем ещё раз – распри между маршалами сильно помогли Веллингтону. Порой он даже не понимал – ну как такое может быть? Было. И он прекрасно этим воспользовался.

…Массена первым из потенциальных покорителей Португалии подошел к делу ответственно. И первым понял, что с англичанами надо воевать не так, как с испанцами. Он не недооценивал противника, как все его предшественники. Маршал считал, что войну следует вести методично и основательно. У него была мощная армия, порядка 70 тысяч человек. Массена полагал, что справится с задачей, если только ему не будут мешать. Мешать ему стали его собственные командиры.