Железный герцог

Так что не стоит обвинять Веллингтона в консерватизме. Либерал Трачевский признает: «Творцы конституции 1812 года допустили ошибку, принеся в жертву началам централизации, единства и неразделенности испанской монархии, глубокую привязанность отдельных областей к своим вольностям и обычаям…» Сам признает!

И как Веллингтон должен был относиться к такой конституции?! Как воспринимать либералов, которые ее создали? Стоит ли удивляться тому, что он отдал свои симпатии монархистам? Беда заключалась лишь в том, что среди Бурбонов не было достойных, но это уже вина не Веллингтона.

К тому же его действительно больше волнует война, а не политика. Вот здесь мы можем упрекнуть Веллингтона. Он совершил ошибку и недооценил своего старого врага, Сульта.

Маршал – человек сложный и крайне эгоистичный. Как справедливо отметил историк Р. Хамбл, «весьма неприглядный фасад не скрывал одного важного обстоятельства. Сульт был профессионалом. Он мог, как ребенок, стремиться к королевским регалиям, но профессиональный инстинкт в конце концов брал верх». Сульт отлично понимал, что даже не для Франции, и не для императора, а для него лично главная задача теперь – противостоять Веллингтону. За успех в борьбе с англичанами ему простят всё. И решил обмануть всех, включая и Веллингтона, и маршалов, и короля Жозефа, и даже императора.

…Всю вторую половину августа и начало сентября Сульт делал вид, что уходит из Андалусии. Жозеф буквально умолял его сделать это. Судьба короля мало волновала маршала, он хотел заставить Веллингтона разделить свои силы. Чистой воды обман, за который Сульт мог поплатиться. Ведь происходящее смахивало не на неподчинение приказам, а на измену.

Недолюбливавший (а кто его любил?) Сульта маршал Сюше перехватил письмо, которое Сульт отправил военному министру. В нем Сульт обвинял Жозефа в намерении пойти на сговор с англичанами. Сюше с большим удовольствием переслал его королю. Жозеф, разумеется, тут же отправил курьера в Россию. С требованием сместить маршала и отдать его под суд.

Однако время и обстоятельства сработали в пользу Сульта. Письмо пришло в Россию как раз накануне начала отступления, и императора не сильно взволновали пиренейские дела. Он ограничился лишь тем, что рекомендовал Жозефу и Сульту помириться. Они помирятся. Когда Сульт всё-таки покинет Андалусию, Веллингтон и совершит ошибку.

Сделает именно то, чего и добивался Сульт. Разделит свои силы. Часть – отправит на бессмысленную осаду крепости Бургос, часть – оставит в Мадриде. Сульт тем временем встретится с Жозефом. Что уж там они говорили друг другу с глазу на глаз – мы не знаем. По итогам встречи король заявил Журдану и Сюше – что было, то прошло, сейчас мы объединяемся для борьбы с общим врагом. Они объединились, и теперь Веллингтону противостояла мощная стотысячная армия.

21 октября 1812 года Веллингтон отдал приказ – возвращаться в Португалию. Это было не очень славное отступление. Иногда его даже сравнивают с отступлением Наполеона из России, что является, конечно, очень сильным преувеличением.

Веллингтон действительно потерял, не вступая в бой, порядка шести тысяч человек. Из-за плохого снабжения и резко снизившегося уровня дисциплины. Несколько примеров. В Торквемаде отходящие части бросили не способных передвигаться солдат. В Вильдеморе несколько сотен солдат были настолько пьяны, что попали в плен без всякого сопротивления. Плохо, очень плохо…

Однако Веллингтон сумел соединиться с Хиллом, а Сульт не успел им помешать. Англичане потеряли многое, в том числе Саламанку. Но Сульт, имея значительный численный перевес, так и не решился дать сражение. Он прогнал англичан назад, в Португалию, и император по достоинству это оценил. Важен был любой успех.

…Спустя годы Веллингтона спросят, какое качество полководца он считает самым важным. Он ответит: «Знать, когда нужно отступить, и не бояться сделать это». В 1812-м он отступил и сделал главное – сохранил армию. После громких побед – всё равно не достижение. Даже его собственные ветераны роптали. А уж в Англии победителя при Саламанке подвергли нещадной критике. Виги в парламенте называли отступление настоящим позором. Какая слава? Кому нужны победы, когда французы остаются там, где и были?

Веллингтон поначалу оправдывался, а потом перестал. Зачем? Армия постепенно приходила в нормальное состояние, его самого перестало донимать люмбаго, боли в пояснице. Что ему оставалось? Только ждать. Это он умел.

Глава вторая Перейти Пиренеи!