Железный герцог

Я мог бы привести ещё немало примеров джентльменской войны. Дам лучше слово сержанту Джозефу Дональдсону, ветерану армии Веллингтона. Он всё отлично объяснил.

«Как отличались наши чувства от чувств тех, кто остался дома. От тех людей, чье мнение о французах основано на карикатурах, лживых статьях и памфлетах! Хотя, признаюсь, я и сам был потрясен. Мы воевали с ними, но я понял, что они вовсе не злобные негодяи, питавшиеся кониной. Это симпатичные парни, у которых такие же представления о чести и порядочности, как и у любого англичанина… И они – выдающейся храбрости солдаты».

Восхищение противником – часть джентльменской войны. Скоро они опять будут восхищаться друг другом. На поле Ватерлоо. Почти что в последний раз…

Часть седьмая Короткий тур по европейским столицам

Введение

Весной 1814-го юный Томас Бабингтон Маколей, в будущем – знаменитый английский историк, писал: «Мир! Мир с Бурбоном, наследником Генриха IV, мир с принцем, связанным с нами тесными узами благодарности». Можно понять радость подростка по поводу окончания войны.

Маколея «мир» восхищал, а прозорливый австрийский канцлер Меттерних заявил: «Я ставлю подпись под документом, который приведет нас к войне менее через два года».

Меттерних слегка ошибся. Война будет раньше, через год. «Виноваты» в том будут и Бурбоны, которые так нравились Маколею, и победители Наполеона. И сам Наполеон, конечно, который в последний раз удивит мир. Веллингтону придется снова повоевать. Тоже – в последний раз.

Почему Наполеон больше не услышит криков «Да здравствует император!» на поле боя – понятно. А вот почему Веллингтон никогда больше не будет командовать войсками? Причем – сознательно. Только ли потому, что именно на поле Ватерлоо он увидел настоящий ужас войны?

Отчасти – да. Однако уже вскоре после окончания Пиренейской войны он понял, что не так-то это просто – быть героем нации.

Глава первая «Неудобный» герой

…Он ехал в Париж, а его непримиримый соперник маршал Сульт – к себе в поместье. На какой-то почтовой станции их пути пересеклись. Пока меняли лошадей, Сульт вышел размяться. «Я сумел-таки застать его спящим!»

Маршал заглянул в щелку между занавесками в окне кареты, и увидел Веллингтона спящим. Так он рассказывал, хотя вполне возможно – придумал.

Даже когда всё уже было кончено, Сульт упорно не хотел сдаваться. Не из патриотических побуждений. Боялся, что отнимут то, что он нажил ратным трудом. Сберег не всё, но многое. Забудем теперь о Сульте. До Ватерлоо. Они там снова встретятся.

…В Лондоне Веллингтона встречали как героя. Он и есть – герой. По популярности – сопоставимый с Нельсоном, только Нельсона уже нет, а Веллингтон – вот он.

У дома его матери, к которой герцог отправился с визитом, как и везде – огромная толпа. Интересно, испытывала ли постаревшая леди Анна некоторую неловкость. Когда-то она считала, что ее сын Артур годится лишь на пушечное мясо. А он взял, да и сделал пушечное мясо объектом поклонения.

Герой, настоящий герой… Только вот Англия отвыкла от таких героев. Покойный адмирал Нельсон воспринимался нацией только как военный. В политику он никогда не лез, никакого веса в этой области не имел. Веллингтон – совсем другое дело.

Он – фигура общенационального масштаба, один из самых влиятельных в стране людей. Возможно, даже самый. Он популярнее короля, принца-регента и всех политиков вместе взятых.

Олдингтон в своем романе намекает на то, что армию с Пиренеев в спешном порядке отправили воевать в Северную Америку совсем неспроста. Веллингтону придется сильно об этом пожалеть, когда в кампанию Ватерлоо ему будет катастрофически не хватать «ветеранов». Но подозревать герцога в претензиях на роль военного тирана смешно.

Лорд Гревилл, автор едва ли не самых знаменитых мемуаров викторианской эпохи, сказал о Веллингтоне, что в его лице корона никогда не имела «более верного, бескорыстного и преданного подданного». Мы ещё поговорим об этом подробно, пока я просто хочу отметить важный момент. Веллингтон – человек абсолютно лояльный по отношению и к короне, и к власти. Что делало ситуацию даже более запутанной.