Железный герцог

Он мог смотреть на вещи шире, чем многие тори. Зато и его консерватизм был всеобъемлющим. И дело заключалось как раз в том, что Веллингтон не «один из британских политиков того времени». Вся Европа видела в нем нечто большее, и герцог, хотелось ему того или нет, привык ощущать себя в этой роли. Эдакого арбитра. Ему, например, категорически не нравились революции. И он обладал возможностью сделать так, чтобы это почувствовала вся Европа. А с точки зрения превращения Веллингтона в фигуру европейского масштаба, его приезд в Вену на смену Каслри – момент ключевой.

…Решение правительства – грамотное и, как позже выяснилось, ещё и провидческое. Герцога убирали из Парижа, где существовала реальная угроза его жизни. И страшно даже представить, как сильно пострадал бы авторитет Веллингтона, если бы ему пришлось бежать из Франции вместе с Бурбонами, когда Наполеон начал поход на Париж.

В результате же получилось как нельзя лучше. Новое назначение герцога выглядело вполне оправданным, соответствовало масштабу личности и, самое главное, прямо среди участников конгресса окажется полководец, готовый немедленно сразиться с Наполеоном.

…Веллингтон прибыл в Вену 3 февраля 1815-го. В Лондоне в течение десяти дней Каслри вводил его в курс дела. По сути, все наиболее важные вопросы уже были решены, оставалось лишь согласовать детали. Веллингтон получил подробные инструкции и небольшой подарок в виде прекрасно отлаженной системы защиты от шпионов.

Каждая делегация привезла с собой в Вену тайных агентов. Кто-то охранял секреты, кто-то – выведывал. Подкупали слуг, перекупали осведомителей. Работы хватало. Преимущество, разумеется, было у главы австрийской полиции, барона Хагера. Хагер, в отличие от других, располагал сотнями шпионов.

Все почтовые отделения работали на благо родины. Официальную корреспонденцию перехватывали и отправляли в специальный шифровальный кабинет в императорском дворце. Каждый кучер обязан был сообщать куда следует о подслушанных разговорах, все девушки легкого поведения состояли на жаловании.

О том, как проводит свободное время император Александр Первый, Хагер узнавал немедленно, в деталях. А вот с англичанами – большие проблемы.

Мало того, что Каслри все свое свободное время проводил с женой, довольно вздорной, кстати сказать, особой. Но речь не о ней. Всю почту англичане отправляли с курьерами в дипломатических портфелях. Перехватить нет никакой возможности. Все ненужные бумаги немедленно сжигались. Горничные и слуги привезены из Лондона. Попытки подпоить секретарей успехом не увенчались. Англичане пили больше и лучше, чем австрийские шпионы. Веллингтон систему сохранил.

…Наполеон на Эльбе с удовольствием слушает сплетни из Вены. Он вообще большой любитель сплетен. Что, русский император посещает вдову Багратиона? Король Вюртемберга стал ещё толще? Интересно, очень интересно. Никто не знает, что Наполеон уже определился с датой. 27 февраля, не позже. Единственная реальная угроза для его планов на Эльбе – английский боевой фрегат «Куропатка». Британский комиссар полковник Кэмпбелл периодически использует его для поездок в Италию, к своей возлюбленной, дней на 10–12. 16-го «Куропатка» покинула Эльбу. Отсчет дней пошел…

К Веллингтону в Вене все относятся с большим пиететом. Даже русский царь подчеркнуто любезен с ним. Меттерних ведет с ним долгие беседы и однажды признается: «Знаете, я, скорее, европеец, чем немец». Веллингтон удивится. Он-то всегда оставался англичанином. И делал то, что должен был, – последовательно отстаивал интересы Британии.

Единственный вопрос, в котором заметны следы личной заинтересованности – судьба Неаполитанского королевства. Точнее даже – его короля Мюрата. Шурин Наполеона волновал всех, но Веллингтона – особенно, что многое говорит о самом герцоге.

Мюрат сильно не нравился Веллингтону, потому что Мюрат – предатель. И хоть и предал он, вроде, главного врага Англии, всё равно такие поступки, по мнению Веллингтона, людей не красят. Именно по этой причине менее чем через год он категорически откажется «спасать» Нея. А судьба Мюрата решится сама собой, уже совсем скоро.

…Утром 6 марта 1815 один из адъютантов Веллингтона, юный лорд Уильям Леннокс, ждал герцога возле запряженной тройкой лошадей коляски, стоявшей совсем рядом от дворца Хофбург. Колясок здесь было много, предстояла большая охота, грандиозное развлечение.

Собравшиеся – сплошь представители высшей аристократии, но у Веллингтона – особый статус, все вынуждены его ждать. Вот и Леннокс терпеливо ждал, когда к нему подошел его приятель, лорд Фримэнтл, и сказал заговорщицким шепотом: «Я слышал, что Beau (Красавчик – франц.) может сегодня не поехать на охоту. Случилось что– то важное».

В этот момент к англичанам подошел принц Евгений Богарне, пасынок императора Франции.

– Так что герцог, будет?