Железный герцог

…Под плотным огнем артиллерии дрогнули брауншвейгцы, их командир бросается в первые ряды. «Стоять! Победа или смерть!» Смерть не заставила себя ждать. Герцог Брауншвейгский получает тяжелое ранение и спустя несколько минут умирает.

Принц Оранский доказывает, что он всё же неопытен. Кавалерия уже есть, отчего ее не использовать? Он начинает совершенно непродуманную атаку, едва не попадает в плен, а французские кавалеристы, контратакуя, врезаются в союзнические каре. Часть из них приходит в расстройство…

Правильно сделал Веллингтон, что уговорил-таки Пиктона вернуться в армию. Сэр Томас, осыпая, как обычно, солдат отборной бранью, без шляпы (он ее потерял, но адъютант быстро найдет), выравнивает строй. Французы отходят…

Впору пожалеть маршала Нея. Жалеть мы его, конечно, не будем, но признаем, что главной жертвой истории со злополучным корпусом Д’ Эрлона оказался он. Потому что корпус изначально был придан именно Нею. Веллингтон находился буквально на волосок от поражения, даже с приходом Пиктона и кавалерии против абсолютного свежего корпуса он ничего бы не смог сделать. Ну как такое случилось?! А ведь проблемы Нея заключались не только в Д’Эрлоне. Он ещё и весь день получал от Сульта (то есть от Наполеона) крайне противоречивые указания, да ещё и с большим опозданием.

Лишь отчасти императора оправдывает то обстоятельство, что сам он вел тяжелое сражение с Блюхером, но тогда для чего нужен Сульт?!

Ближе к шести часам к Нею приезжает адъютант с депешей, в которой есть слова «Судьба Франции в Ваших руках!» и приказ покончить с Веллингтоном. Маршал обезумел от ярости. Он развернул адъютанта лицом к полю боя и произнес: «Расскажите императору обо всём, что вы видели. Я имею дело со всей армией Веллингтона, и я буду сражаться, но если не придет Д’ Эрлон – я ничего не могу обещать».

Д’Эрлон не придет. И Ней пока имеет дело не со всей армией Веллинтона, но его бригады продолжают прибывать к Катр-Бра. Маршал бы не получил прозвище Храбрейший из храбрых, если бы не решился на отчаянную атаку.

…Веллингтон видит, как готовится к нападению французская кавалерия. Герцог отдает приказ своим кавалеристам, но он не очень доверяет этому роду войск. Только что прибывшие бригады, британские и голландские, рассредоточиваются и встают в каре.

Генерал Келлерман бросает вперед своих кирасир. Некоторое время назад Веллингтон перестраивал каре на поле боя, и прямо на него выскочили французские конные егеря, так что герцогу пришлось перепрыгивать через первую шеренгу шотландцев. Хорошо, что Копенгаген не подвел. Сейчас командующий предпочел наблюдать за атакой французских кавалеристов со стороны.

Келлерман – генерал опытный. Он предупредил Нея, что людей у него мало, и успех он не гарантирует. Ней настаивал. Кирасирам с наскока удалось прорвать центр английских позиций! А потом они попали под жестокий обстрел с трех сторон. Под Келлерманом убита лошадь, и он покидает поле боя бегом, держась за стремена двух кирасир…

Ней бросает в атаку остатки своей пехоты. Но у союзников уже много пушек, они выкашивают противника целыми шеренгами. Французы отступают… Маршал пытается остановить их. Сам, под огнем. Они бегут… Ней в отчаянии кричит: «Хотя бы одно английское ядро попало мне в брюхо!»

…Батарея конной артиллерии капитана Мерсера не успеет принять участие в сражении, придет, когда оно уже фактически закончится. Однако в дороге Мерсер слышал войну и видел то, что является ее неотъемлемой частью.

«С каждой минутой мы все сильнее ощущали приближение чего-то страшного, опасного. Артиллерийские залпы, треск ружейного огня…поразили люди в Нивеле. Все высыпали на улицы, окна и двери в домах открыты настежь. Война рядом, они растеряны… Все что-то пытаются узнать, будто это знание чем-то им поможет.