Железный Гулаг

– Не знаю, – Иван пожал плечами, – Конечно, учёные изучали их,… но чем кончилось,… нам не доложили.

Разговаривать было трудно. Я на всякий случай потрогал поверхность на предмет температуры, но ничего аномального не почувствовал. Затем, достав из рюкзака молоточек, ударил, как учил Саня, по стенке. Образовалась вмятина, которая тут же благополучно затянулась.

– «Железный лёд», – деловито крикнул я Ваньке, оттянув маску.

Мы отошли в сторону и ещё раз осветили её фонарями. Видимая часть «туры» привораживала, от неё не хотелось отводить взгляд, как от большого художественного полотна где-нибудь в Третьяковской галерее. Можно стоять часами и любоваться. Но время и запасы воздуха поджимали. Пора было возвращаться.

На станции Иван рассказал ребятам о находке. Многие тоже не видели подпорку земной ниши вблизи, хотя и проторчали здесь от десяти до пятнадцати лет, а то и больше. В общем, на следующий день собиралась большая экскурсия к местным достопримечательностям.

Глава 27.

Шли недели и месяцы. Работа с каждым разом становилась труднее. Смена перешла в двенадцатичасовую фазу, по десять человек вместе с бригадиром. Сухой паек брали с собой наверх и перекусывали по ходу движения. Изматывало всё: и подъем, в полностью забитом, «челноке», и спуск, и сам тяжёлый процесс рытья. Всегда вспоминалась детская загадка: «Чем больше из неё берёшь, тем больше она становится. Что это?» Конечно, в ответе подразумевалась яма. Но как сложно было тогда в детстве догадаться об этом. И как актуально она звучала сегодня; только в нашем случае ответ напрашивался сам собой: это – тоннель.

Единственное, что помогало мне притупить усталость, это азарт поиска золота. Я приспособился сбрасывать грунт в дыру «челнока» не опрокидывая тачку, а сгребая его руками. Шансы при таком методе увеличивались. Редкий случай, когда мне не попадался ни один самородок. Казалось бы, зачем они мне. Ломбардов нет, подарить не кому; но человеческая жадность преобладала над разумом, и я копил золото, складывая на дно сумки в каптёрке, как когда-то накапливал валюту в подвале у себя на даче.

В подземелье я стал кем-то вроде местной знаменитости. Мою полушутливую придумку с вентиляцией, оператор Толик и «Максимыч» воплотили в жизнь. Шланг с воздухом протаскивали в самый конец тоннеля, а у каждой лампочки вешали небольшие вентиляторы, направленные в сторону шахты, создавая тем самым циркуляцию. Ещё один большой вентилятор крепили прямо над отверстием в «челноке», куда сбрасывали грунт. И все это, как ни странно, работало. Дышалось намного легче.

Меня старался поблагодарить и похлопать по плечу почти каждый рабочий, притом не важно, из какой он бригады. Повара в столовой поглядывали в мою сторону уже не с любопытством, а с улыбкой. Здоровались первыми. Слава по местному – это когда тебя знают все, а ты не знаком даже с половиной обитателей «железного ГУЛАГа», или знаком, но не помнишь кто он. Ощущение чем-то похожее на чувство обладания властью, ностальгически вспомнившееся мне в эти дни. Разница лишь в том, что здесь тебя уважают за поступок, а там уважали, боясь твоей должности и авторитета начальника.

Ужин в столовой почти закончился, и я уже собирался уходить, прихватив с собой пару бутылок пива, как вдруг меня окликнул Иосиф Фёдорович:

– Алексей! Добрый вечер.

Он был не один.

– Хочу представить Вам Льва Васильевича Шибинского, моего очень хорошего товарища и коллегу.

Товарищ тоже был одет в старый тёмный костюм, но выглядел немного моложе Иосифа Фёдоровича. Среднего роста, естественно, совсем седой, интеллигентной наружности, с высоким лбом и узким, с небольшой горбинкой, носом. Проницательный, можно сказать, пронизывающий взгляд Льва Васильевича, говорил о его воле и амбициях лидера, не утративших силу с возрастом. Но, опять же, серость глаз и бледность лица притупляли в нем какую-либо индивидуальность и смешивали его с общей массой.

– Здравствуйте, – поприветствовал я обоих, пожав им руки.

– Надеюсь, Вы никуда не торопитесь? – голос Льва Васильевича был напорист, но дружелюбен.

– Да нет. Последняя электричка до Москвы давно уехала, – пошутил я.

Все рассмеялись.

– Точно подмечено, Алексей. – Иосиф Фёдорович явно был в хорошем настроении. – Может, присядем, пообщаемся.

Мы заняли один из столиков. Я открыл бутылку пива и отглотнул. Кухню закрыли, и в зале никого не осталось.

– Слышал, Вы отличились на производстве. Хорошо. Головой работать тоже надо, не только руками.

– Это оператор Толик мою шутку разрекламировал, как рациональное предложение, – заскромничал я. – Хотя вышло неплохо для всех.

– А Вам, сколько лет, Алексей? – поинтересовался Лев Васильевич.

– Тридцать четыре уже.

– Ха-ха – уже! Только – тридцать четыре. Вся жизнь ещё впереди. Я сюда попал почти в таком же возрасте. Это мы – уже…

– Очень трудно было Вас застать, Алексей, без Ивана, – произнёс загадочно Иосиф Фёдорович.

Я удивлённо поднял брови в безмолвном вопросе.

– Нет-нет. Иван – неплохой человек, просто, о чем пойдёт речь, его присутствие нежелательно в связи со спецификой совершенного им преступления.

– Шпиона?