Железный Гулаг

– Отсоединяем кабель и трос в первую очередь. Ток не поступает, давления газа нет. Так, что энергичней, парни, внизу люди транспорт ждут. – И потом шёпотом по громкой связи, – Славик готовьтесь сматывать.

– Все готово, ждём команду, – так же тихо ответил оператор.

Вообще, обычно отсоединённый трос и кабель, медленно спускал «челнок», дабы они не запутались с подводкой самого лифта, а на месте их снова наматывали на катушки. Но сегодня был исключительный день, и организаторы побега решили их просто отпустить; внизу бульдозеры вытягивали их частями из пружины и оттаскивали за брезентовые стены.

Ванька передал мне гаечные ключи. Трос и кабель исчезли во мраке шахты, и мы дружно взялись за демонтаж буровой установки.

– Откручивай, чего откручивается, предложил Иван.

И он был прав. Вникать в систему, состоящую из шестидесяти шести моторчиков с бурами, множеством трубок и небольших компрессоров не представлялось возможным. Я тупо стал отвинчивать все гайки, к которым подходили ключи. Саня решился зажечь одну лампочку. Свет поспособствовал продвижению работы.

Через несколько минут в середине кольца образовалось отверстие, достаточное для выхода одного, двух человек. Работа продолжалась, когда кто-то прошептал:

– Парни! Что это за решётка там над нами.

Все остановились и взглянули в освободившееся окно. Метров пять в высоту и до земли прямо над шахтой стояла сферическая клетка из толстых прутьев. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Во рту пересохло, но поднять с пола термос и попить не хватало сил. Конечности не слушались. Наверное, мне одному стало вдруг отчётливо понятно для чего нужна эта клетка. Раздавались самые разные версии:

– Может мы в зону, какую попали?

– На загон для скота похоже.

– А если это вольер для диких животных, и мы в зоопарке?

– Крутите гайки! Скоро все узнаем, – зло прошипел Саня.

Все принялись за работу.

– Дикие животные – это мы!!! – буквально истерично прокричал Иосиф Фёдорович и заплакал навзрыд. Он, как и я с первого взгляда всё осознал. Боль, страх, неизбежность конца, могильный холод смерти прозвучали в его крике, подняв дыбом волосы на руках каждого, у кого они были. И в тот же самый момент, будто кто-то принял его глас за команду к действию, зажглись мощные прожектора, ослепившие нас. Ещё через мгновение буквально в метре над головой, появились стволы автоматов АК-47, направленные в наши бледные лица.

– Граждане осуждённые! – раздался мужской голос, усиленный переносным мегафоном. – Вы находитесь на территории посольства Союза Советских Социалистических Республик в Анкаре. Меня зовут Родимов Алексей Алексеевич. Я являюсь Чрезвычайным Полномочным послом СССР в Турции. Для общей, а в основном, вашей безопасности прошу вас не предпринимать никаких необдуманных действий. Наша страна благодарна вам за проделанную титаническую работу. И это – не цинизм. Руководство изначально знало о ваших планах, и не стало им мешать, так как они полностью совпадали с нашими интересами. Поэтому прошу всех успокоиться и смириться с неизбежным итогом. Вы все сильные люди физически и духом, и должны уметь проигрывать. Скажу больше: вместо того, что бы наказывать вас, было принято решение наоборот поощрить подарками за вашу самоотдачу и труд. А теперь предлагаю всем спуститься вниз и разъехаться по своим местам дислокации. Мы не хотим кровопролития. Пожалуйста, не провоцируйте нас.

После некоторой оторопи я огляделся. В ярком свете прожекторов вокруг меня стояли бледные живые мертвецы. Как будто кто-то из них высосал всю кровь и вместе с ней жизнь. Первоначальный страх сменила отрешённость и бессилие. Хотелось просто умереть. Продолжать существование здесь потеряло смысл. Именно в подобных случаях люди идут напролом: на дула автоматов, прыгают с крыш, бросаются под поезда. Опустошение души и состояние, когда нечего терять, подвигают человека на безрассудные поступки. Наверное, это бы и случилось после первоначального «паралича» всей нашей группы, но Саня не потерял самообладания и крутанул ручку регулятора скорости. «Челнок» поехал вниз, унося обратно во мрак подземелья все наши надежды и мечты.

Глава 38.

Анализировать произошедший провал стали спустя несколько дней. Собирались в столовой. Звали меня. Но я не ходил. Мне хватало споров с Ванькой, Володей и Жорой. Отдать должное «Максимычу», нашу бригаду не трогали, и две недели мы отходили на «Ленстали». Иосиф Фёдорович слег. Нет, не заболел. Просто лежал бездвижно с открытыми глазами, ни с кем не разговаривал, не спал и не принимал пищу. Старики кое-как поили его водой. Утешать друг друга было нечем. Не осталось никаких перспектив. О чем можно говорить на собраниях, я не понимал. Хотелось самому лечь на кровать, закрыть глаза и больше не просыпаться. Неудача побега ударил по всем членам ячейки. Если остальные не успели даже осознать, что потеряли, так как и не питали надежд все эти долгие годы, то мы переживали очень сильно.