Железный Гулаг

– Смешно. Согласен. Пока смешно…. Мы с вами живём здесь очень долго, некоторые из нас перевалили уже за тридцатилетний рубеж, а сам проект существует больше пятидесяти лет. Многие умерли своей смертью, и были похоронены на земле достойно, согласно вероисповеданию каждого. Сделано немало. Честно скажу, проведена планетарная по объёму работа. И это не только моё мнение, но и всего вышестоящего начальства. Поэтому мы все благодарим вас от чистого сердца.

Начальник прокашлялся, налил стакан воды из графина и, сделав пару глотков продолжил:

– Не только вы, но и я сам задавался естественным вопросом: А что дальше? Ну, построим мы все шахты, выполним поставленную перед нами задачу. А после, что будет после? У нас впереди ещё три объекта: незаконченные «Сан-Франциско» с «Сиэтлом» и «Аляска». Последнюю, самую дальнюю точку с запада и самую близкую с востока от «Ленстали» решили сделать заключительной, но дорогу продлим, и будем замыкать в «Сиэтле». То есть, опоясываем весь железный земной шар. Поэтому все бригады, кроме четырёх брошены на дорожные работы.

Начальник снова отглотнул воды из стакана. Люди стояли в безмолвии затаив дыхание, предчувствуя какую-то неординарную развязку в речи Николая Максимовича.

– И, наконец, скажу о подарке, который подготовило вам наше руководство. По завершении всех проектов весь контингент переезжает жить на землю….

Взрыв гранаты, прорыв дамбы, цунами, – не знаю, с чем сравнить по эмоциональности то, что началось на «Ленстали». Обычно спокойные, горделиво-рассудительные мужики, стали орать, как какие-нибудь фанаты на финале чемпионата мира по футболу или хоккею. Кто-то аплодировал, кто-то плакал, кто-то просто кричал, как сумасшедший. Обнимались, пританцовывали, насколько позволяло место. У меня навернулись слёзы на глаза. Мы сидели в первых рядах, и было неудобно, да и не солидно присоединиться к возбуждённой толпе. «Максимыч» улыбался и тоже прослезился, поддавшись всеобщей радости. Он был прав: каждый из нас задумывался о неизбежном завершении работ под землёй. И о своей судьбе в дальнейшем. Большинство сходилось во мнении, что логическим концом всего будет приведение смертного приговора в исполнение. С точки зрения экономики, политики и безопасности для государства, безусловно, являлась полная нейтрализация такого большого количества нежелательных свидетелей. Но власть решила поступить гуманно. Если, конечно, всё это – правда.

Николай Максимович поднял руку, жестом прося всех успокоиться. Толпа покорилась. Постепенно наступила тишина. Начальник снова заговорил:

– Так радоваться совсем ни к чему. Я же не сказал, что вас освободят, и вы можете рвануть куда угодно. Это не так. Наверху, недалеко от «Тунгуски» сейчас строится городок специально для нас. Подчеркну: городок, но не зона. Вы будете иметь статус, приближенный к вольному поселению, получать зарплату, отовариваться в магазине и так далее. Общение с внешним миром любыми средствами, выезд за пределы городка все также исключены. Трудоустройство остаётся прежним: поддержка на должном уровне всего того, что мы здесь натворили. Плюс, может возникнуть необходимость в постройке дополнительных шахт, не обязательно «закладных», а типа «Турецкой». В общем, меняется быт, а работа остаётся прежней. Я считаю подобную перемену хорошим началом для всех нас, а какой будет конец одному Богу известно. И напоследок порадую вас ещё одним секретом, – Николай Максимович хитро прищурился, – Обслуживать городок будут вольнонаёмные местные жители, так скажем… разнополые. И для них – новые рабочие места, и вам не так скучно будет. Ещё раз всех поздравляю с Новым Годом!

«Ленсталь» аплодировала. Снова. Второй раз за историю своего существования. Дружно, сильно, все без исключения, устроили овацию начальнику «Тунгуски». Он спустился с трибуны, и сквозь ошеломляющий шум прокричал в сторону сидячих мест:

– Бригадиры, ко мне в кабинет!

Глава 40.

Тринадцать человек с трудом уместились в комнате начальника. Многие приспособились на корточках вдоль стен и встроенных шкафов. Я один остался стоять у входа, облокотившись на косяк. Планировка и мебель здесь оставались неизменными все эти годы. На столе, на переднем плане выстроились пирамидкой небольшие, в два спичечных коробка, футлярчики, обтянутые красным бархатом, явно приготовленные для нас.

– Ты чего, «Максимыч», решил нам золотые звезды героев соцтруда преподнести? – пошутил рыжий Витька, бригадир дорожников, кивая на выделяющиеся предметы.

Все дружно рассмеялись. Настроение было приподнятое. Николай Максимович улыбнулся и тут же ответил:

– Звезды «выбить» не удалось, а вот золотые часы первого московского завода «Полёт» с небьющимся стеклом, сделанные специально под заказ, государство дарит вам от чистого сердца. Просили особо отметить роль руководителей всех бригад. Кстати, за двадцать лет мы добыли для страны около тонны золота, только самородками. Один Магомет, сколько притащил, – «Максимыч» многозначительно посмотрел на меня.

Ребята снова засмеялись. Конечно, все помнили, как я отомстил Маге, разыграв его с золотом.