Железный Гулаг

Город, в котором я оказался, пройдя, приблизительно пять километров, назывался Санта-Круз. Конечно, его улицы не походили на картину Брюллова «Последний день Помпеи», ассоциирующейся у нас с землетрясением с раннего детства. Но разрушения были значительными. У многих домов снесло крыши, некоторые стояли без одной стены, а то и полностью разваленные. Паника среди населения отсутствовала. Завалы, потушенные за ночь очаги пожаров, говорили о немалой силе разбушевавшейся стихии в этом районе. Полицейские, пожарные машины, автокраны пребывали почти на каждой улице.

Я шёл в направлении океана, что бы окунуться и смыть с себя грязь. Многочисленные взгляды местных жителей в мою сторону не двузначно говорили о моем неординарном внешнем виде, даже в такое время. Мне же наоборот, после серо-черных оттенков подземелья, казались их одежды чересчур яркими и вызывающими.

– You need help? – окликнул меня полицейский, спросив нужна ли мне помощь.

– Yes, – ответил я положительно, а затем рассказал историю тут же мной сымпровизированную. – Моя машина перевернулась на дороге из-за подземного толчка и улетела в кювет, когда я направлялся в Сан-Франциско. Сейчас мне нужно где-то умыться и сполоснуть одежду.

Мой английский не вызвал у офицера никаких подозрений, а спецовка, пошитая сибирскими зэками была до того грязная, что даже сам чёрт не отличил бы её от джинсового костюма Levi Strauss, родиной которого, как не парадоксально, являлся Сан-Франциско.

– Come with me, – полицейский попросил идти вместе с ним.

Мы прошли несколько небольших кварталов, и зашли в церковь. Святые места даже землетрясения обходят стороной. Это – факт. Хотя, совсем рядом находилось пара полуразрушенных домов, приход стоял целый и невредимый.

Католический священник лет сорока пяти от роду, не высокий, был тщательно выбрит и аккуратно причёсан. Поговорив с офицером, он проводил его до двери и подошёл ко мне. Открытый взгляд серых глаз, наметившиеся мешочки под скулами, чуть припухлые губы и небольшой прямой нос, отличали его от наших православных бородатых попов. От него веяло каким- то спокойствием, а сложенные крестом руки на груди, выражали смирение и благочестие.

– Что случилось с Вами? – спросил он по-английски.

Врать в Храме Бога, спасшего мою жизнь, совсем не хотелось, но и правду рассказать, значит поехать отсюда прямиком в психиатрическую лечебницу.

– Я, Святой отец, вылез из-под земли в буквальном смысле этого словосочетания. Там, в предгорье недалеко от дороги образовалась расщелина больше километра длиной, вот я в ней и оказался. Все мои документы и деньги остались там, – я показал пальцем в пол, – мне надо помыться и во что-то переодеться. Если у Вас есть такая возможность, я буду очень признателен.

– Как Вас зовут?

– Алекс, – не задумываясь, я перевёл своё имя на английский манер.

– Меня зовут отец Джозеф. Please, let’s go, Alex, – позвал он меня и пошёл к запасному выходу.

Мы прошли церковный двор и вошли в одноэтажное здание, где, по всей видимости, жил сам священник. Душевая оказалась в самом конце по коридору и представляла собой простую комнату с чугунной ванной посредине и кабинкой в углу, сделанной из полупрозрачной плёнки, опускающейся в квадратный металлический поддон. В ней находилась лейка душа. Священник попросил меня подождать, и спустя пять минут, появился со стопкой одежды, сандалиями и полотенцем.

Через час я уже стоял вымытый, в джинсах, светлой футболке, и, по-моему, ничем не отличался от местных жителей. Одежда была мне в пору, не новая, но чистая и поглаженная. Оставлять улики своего появления не хотелось. Я завернул грязную спецовку и кирзовые ботинки в кусок бумаги, предоставленный мне священником, и засунул свёрток подмышку.

– Алекс, возьмите, – при прощании отец Джозеф протянул мне десятидолларовую купюру, – Вы, надеюсь, порядочный христианин и всегда жертвовали для церкви, и в дальнейшем тоже не забудете про милость Божью.

Скорее всего, Святой отец заметил золотые часы на моем запястье. Что дало ему повод считать меня платёжеспособным гражданином, а ни каким-то бомжом. Но всё равно, подношение было приятным и как нельзя кстати. Я поблагодарил отца Джозефа от чистого сердца, заверил в своей хорошей памяти, пожал ему руку и вышел на улицы городка Санта-Круз. В тот момент, даже в полуразрушенном виде, он мне казался раем на земле.

Глава 3.