Железный Гулаг

Время подходило к вечеру. Я сидел на траве высокого обрыва и смотрел на Тихий океан. Здесь было достаточно свежо из-за ветра. Мысли о последних сутках моей жизни не покидали меня ни на минуту. Моё фантастическое воскрешение из мёртвых казалось не реальным. «Подняться с глубины трёхсот метров, быть заживо похороненным и вылезти на поверхность земли…. Невероятно. И всё это волею землетрясения. Или всё же вмешательством Высших сил? А может то и другое. Чудо. Иначе никак нельзя назвать то, что со мной произошло. Кому ни расскажи, не поверят. Да и кому можно подобное рассказывать? Пойти в полицию? Без доказательств – бред сумасшедшего. Ну, найдут они бетонные кольца, и что? Таких колец везде полно…. Хотя есть одно доказательство! Молоточек. Металл неизвестный на земле. Интересно, сохранил он свои свойства здесь? Конечно, сохранил, какая разница где. Это же не волшебное золото, из-под копыт мультяшной антилопы, превращающееся в черепицу. Хорошо. Допустим, поверили. Что дальше? Перероют все столицы на триста метров вглубь? Ведь СССР будет все отрицать. Есть! Шахта в Турции! Прямое доказательство и вход в подземное железное пространство. И ещё одно, самое главное: как расстрелянный двенадцать лет назад оказался жив, да ещё и в Америке. Вот здесь уже им деваться будет некуда – придётся поверить. Спецовку выкинул в помойку. Жалко. Найдут, если надо».

Я закурил. Ход-дог, съеденный час назад и запитый Кока-Колой предали организму энергии. Десять долларов оказались относительно крупной суммой, на которую можно было протянуть дней пять, а то и больше, если спать на улице. Мне вдруг пришло в голову, что в городке многие остались без жилья, и для них могли организовать ночлег в каком-нибудь общественном месте. Я поднялся и направился в сторону центра, решив весь завтрашний день посвятить поиску своих друзей, а вечером пойти в полицию.

Темнело и становилось прохладно. Временное убежище действительно существовало и не одно. В спортивном зале, куда направил меня случайный прохожий, были установлены металлические раскладушки с матрасами и подушками, кое-где на полу лежали спальные мешки. Помещение почти пустовало: три семьи с детьми и бабушками занимали весь правый угол, ближайший к выходу. Компания из четверых мужчин, двое из которых были чёрные, расположилась слева. Они показались мне бездомными. И одна девушка лет двадцати пяти тридцати. Она сидела обособленно на спальном мешке, обхватив колени руками, и упрямо смотрела перед собой. Весь её вид говорил, что она переживает какое-то горе.

– Здесь можно переночевать? – спросил я по-английски у сидевшего с краю отца семейства.

– Конечно. Власти сказали, что этот приют будет работать столько, сколько понадобится. Так, что располагайтесь, где Вам удобнее.

Я поблагодарил мужчину и прошёл в конец зала. Спать не хотелось. Развалившись на раскладушке лицом в потолок, я вновь стал анализировать свою дальнейшую жизнь: «Разоблачитель чудовищных замыслов коммунистов! Герой, спасший мир от глобального уничтожения. Рискуя жизнью, преодолевая толщи земли, он смог выбраться и предупредить человечество о наступающем апокалипсисе!» – В мыслях рисовались заголовки американских газет. Пресс-конференции полные журналистов, вспышки фотоаппаратов. Слава. Наверное, появятся деньги, признание.

«Предатель, уголовник, сбежавший из-под расстрела, каким-то нелегальным путём пробравшийся в США, порочит собственную родину. Впрочем, у него больше нет родины. Как и любой перебежчик, под руководством ФБР и ЦРУ он клевещет под их диктовку. Эти организации в своих извращениях к нашей стране дошли уже до маразма, придумывая всё более нелепые и фантастические обвинения. А ведь у этого изменника здесь осталась семья: родители, жена с несовершеннолетней дочкой. Как они будут смотреть в глаза друзьям, соседям, коллегам по работе? Он о них думает хоть сколько-нибудь?»

У меня мурашки пробежали по всему телу от подобных мыслей. Логично предположить, что шахта в Турции стоит на автоматическом самоуничтожении, и чуть запахнет разоблачением, стоит лишь нажать кнопку. И начнутся пустые перепалки: одни обвиняют, другие отрицают. А я так и останусь в глазах своей страны предателем родины и оговорщиком.

А ещё подобное развитие событий возможно лишь в том случае, если идти ни в полицию, а к журналистам. Они сразу поднимут шум. Но тогда наша страна успеет избавиться от шахты. В противном случае, если сдаться властям, то спецслужбы засекретят моё признание и начнут действовать втайне. Значит и меня спрячут с глаз долой. Снова тюрьма. Тупиковая ситуация.