Железный король

«Итану здесь понравилось бы, – подумала я, наблюдая, как мальчонка помчался к карете в форме тыквы. – Может, когда все закончится, я приведу его сюда».

– Пойдемте, – сказал Грималкин, запрыгивая на гигантский розовый гриб. Распушив хвост, он осматривался по сторонам. – Оракул недалеко, но надо спешить.

– Чего занервничал, Грим? – протянул Пак, оглядывая парк. – Можно и остаться тут ненадолго, проникнуться атмосферой. – Усмехнувшись, он помахал девочке, которая подглядывала за ним из-за домика, а потом спряталась обратно.

– Слишком уж много детей, – сказал Грималкин, нервно оглядываясь. – А значит, много воображения. Нас могут увидеть, понимаете? Нас настоящих. В отличие от вон того олуха, я не люблю внимание.

Я проследила за его взглядом и увидела маленького фейри, игравшего с детьми на туфле. У него были вьющиеся каштановые волосы, потрепанный плащ и пушистые торчащие уши. Он смеялся и гонялся за детьми, бегавшими вокруг него, а родители, сидящие на скамейках, казалось, и не замечали ничего необычного.

Мальчик лет трех увидел нас и подошел, глядя на Грималкина.

– Кис-кис-кис, котенок, – напел он, протягивая руки. Грималкин прижал уши и зашипел, оскалив зубы, и мальчик отпрянул.

– Сгинь, малявка! – выплюнул он, и мальчик, залившись слезами, побежал к родителям. Они нахмурились, слушая вопли своего плачущего чада о злой кошке, и посмотрели на нас.

– Ладно, пора уходить, – согласился Пак, и Грималкин повел нас за собой. Мы покинули «Сказочную страну», как гласила вывеска над воротами, на страже которых стояли Шалтай-Болтай и Малышка Бо-Пип, и вошли в парк с поистине гигантскими дубами, покрытыми мхом и вьющимися растениями. Какие-то женщины с черными глазами-бусинками подглядывали за нами из-за деревьев. Пак послал им воздушные поцелуи, а Эш почтительно склонил голову, когда мы проходили мимо. Даже Грималкин кивнул лицам, мелькавшим на деревьях среди веток, и я невольно задумалась, что они, должно быть, очень важные персоны.

Спустя примерно час мы оказались на улицах города.

Я остановилась, глазея по сторонам, мечтая, чтобы у нас было больше времени. Мне всегда хотелось побывать в Новом Орлеане, особенно во время Марди Гра, но я знала, что мама ни за что не позволила бы. Жизнь в Новом Орлеане бурлила вовсю. Вдоль улицы выстроились деревенские лавочки и небольшие домики, не выше двух-трех этажей, с балкончиками и верандами, выходящими на улицу. Изнутри доносились звуки джазовой музыки, а от острого запаха каджунской кухни у меня заурчало в животе.

– Потом будешь глазеть. – Грималкин уколол меня когтем в голень. – Мы не достопримечательности пришли смотреть. Нам нужно во Французский квартал. Кто-нибудь, найдите нам транспорт.

– Куда именно мы идем? – спросил Эш Пака, когда тот остановил карету, запряженную сонным рыжим мулом. Мул фыркнул и прижал уши, когда мы уселись внутри, но водитель просто улыбнулся и кивнул. Грималкин пролез на переднее сиденье.

– В Исторический музей вуду, – сказал он водителю, которого говорящий кот совсем не смутил. – Да поскорее!

Музей вуду? Я понятия не имела, чего ожидать, когда карета остановилась у ветхого здания во Французском квартале. Под навесом скрывалась пара простых черных дверей, а скромная деревянная вывеска гласила «Исторический музей вуду Нового Орлеана». Сгущались сумерки, и в грязном окне висела табличка «Закрыто». Грималкин кивнул Паку, тот что-то пробормотал себе под нос и постучал в дверь. С мягким скрипом дверь открылась, и мы вошли.

Внутри было тепло, запах стоял затхлый. Я споткнулась о ковер и наткнулась на Эша. Вздыхая, он помог мне удержаться на ногах. Пак закрыл за нами дверь, погрузив комнату во мрак. Я начала ощупывать стену, но Эш произнес какое-то слово, и над головой у него, освещая темноту, появился голубой шар.

Бледный свет осветил жуткую коллекцию ужасов. У дальней стены, возле манекена с головой аллигатора, стоял скелет с шляпой-котелком на голове. Комнату украшали черепа людей и животных, ухмыляющиеся маски и многочисленные деревянные куклы. В стеклянных витринах стояли сосуды со змеями и лягушками, плавающими в янтарной жидкости, зубы, ступы с пестиками, барабаны, панцири черепах и прочие причудливые вещицы.

– Сюда, – раздался голос Грималкина, неестественно громкий в нависшей тишине. Мы последовали за ним по темному коридору, со стен которого на нас смотрели портреты мужчин и женщин. Я почувствовала, как чьи-то глаза следили за мной, когда мы нырнули в комнату, захламленную еще более ужасающими атрибутами; в центре стоял круглый стол, накрытый черной скатертью. Его окружали четыре стула, будто нас уже ждали.

Когда мы подошли к столу, высушенное лицо в углу зашевелилось и вышло вперед. Ахнув, я спряталась за Паком, когда в нашу сторону неуклюже, шаркая ногами, поплелась костлявая женщина со спутанными белыми волосами и впалыми глазами на иссохшем лице.