Железный крест

Цолль стиснул зубы, устремив злобный взгляд в темноту. Стало еще жарче. Он расстегнул пуговицы рубахи, вытащил ее из штанов и перевернулся на спину. Я не допущу, чтобы они посчитали меня слюнтяем, подумал он. Когда они устанут ждать моих криков, то сами выпустят меня отсюда. Цолль закрыл глаза и погрузился в полудрему. Мысленные образы и слова клокотали в его сознании. Он увидел себя в новеньком «Мерседесе», который отец подарил ему на восемнадцатилетие. Перед ним возникли лица девушек, провожавших взглядами машину, замедлявших шаг, когда он проезжал мимо, и которые были бы рады получить предложение прокатиться.

— Куда поедем? — обычно спрашивал он, и ответ всегда был один — «куда угодно». Цолль усмехнулся. Он знал массу уютных местечек, которые были прекрасными адресами для таких поездок «куда угодно». Цолль еще какое-то время перебирал в уме приятные воспоминания, и к нему вернулось былое возбуждение. Он заново пережил недавнее «приключение» с русской пленницей и решил, что все могло бы пройти куда лучше, чем в конечном итоге получилось. Это всегда происходит слишком быстро, раздраженно подумал Цолль. Он просунул руки под голову и лежал так около четверти часа. Затем на него снова нахлынуло беспокойство. Такого просто не может быть, чтобы Штайнер так долго издевался над ним и никто не запротестовал бы. Цолль подтянул штаны и снова лег на живот и прижал ухо к стенке шкафа. Затаив дыхание, прислушался. Было настолько тихо, что Цоллю стало страшно. Его пронзила неприятная, ужасная мысль: взвод уже ушел, оставив его одного. Он тут же забыл о гордости и закричал. Сначала тихо, затем громче и громче, пока его крики не слились в один протяжный вопль. Сжавшись в комок, он принялся молотить подошвами сапог в дно шкафа и впился пальцами в щель двери, раздирая их в кровь. Поняв тщетность попыток, Цолль замер, жадно хватая ртом воздух. Ему становилось все более и более очевидным, что Штайнер бросил его, заперев в шкафу, из которого невозможно выбраться без посторонней помощи.

Он снова опрокинулся на спину, глядя в темноту. Перед его глазами заплясали точки света, превращаясь в круги, когда он сжимал веки, и искрами разлетались во все стороны, когда он открывал глаза. Мне нельзя терять голову, твердил он себе. Необходимо сохранять спокойствие. Цолль попытался думать. Ему снова показалось, что он услышал какой-то шум. На этот раз в этом не было никаких сомнений. Прежде чем Цолль успел понять происхождение звуков, шкаф, в котором он находился, пришел в движение. Он дважды ударился о стенки, прежде чем на него хлынул свет, заставивший зажмуриться. Цолль принял сидячее положение и удивленно моргнул, увидев перед собой множество злобных лиц. Его охватил страх. К нему потянулись десятки рук, вцепившихся ему в волосы, схвативших его за одежду и конечности. В следующее мгновение его выдернули из шкафа и швырнули на пол. Когда Цолль попытался сопротивляться, его руки и ноги придавили к полу и начали рвать на нем одежду, осыпая градом безжалостных ударов. Над ним возникло лицо русской женщины, которую он изнасиловал. Его закрывали пряди спутанных волос, глаза сверкали как подсвеченное изнутри зеленое стекло. Она не стала бить его, как остальные женщины. Она стояла, сгорбившись, над ним и молча смотрела на него. Цолль, залитый кровью, дергавшийся от пинков и ударов, которые обрушивались на его тело, находившийся на грани обморока, не видел на этом неподвижном лице никаких эмоций. Он видел ее грудь, на которой остались следы его укусов, покрытую синяками шею и бездонные, лихорадочно горящие глаза.

Затем его тело пронзила острая боль, как будто в него вогнали кусок раскаленного добела железа. В вырвавшемся из его горла крике уже не было ничего человеческого. Он был настолько громок, что женщины попятились назад, прижимая руки к ушам. Крик не прекращался и перешел в нескончаемый звериный вой. Так продолжалось до тех пор, пока одна из женщин не вышла из оцепенения и не прыгнула обеими ногами на ревущее, дергающееся окровавленное тело Цолля, после чего все остальные снова набросились на него и принялись с криками топтать и избивать. Удары обрушивались на него до тех пор, пока не заглушили этот жуткий крик.

Когда с ним наконец было покончено и все вышли из комнаты, в окно упали солнечные лучи. Ноги мертвого Цолля оказались как раз в лужице света.

4

Гауптман Штрански решил не откладывать визит к майору Фогелю. В тот же вечер он отправился к нему в гости. Штаб 3-го батальона располагался к северу от высоты 121,4, в центре луга, который полого спускался в западном направлении. Рядом с блиндажами протекал ручей, густо поросший с обеих сторон кустарником. Когда Штрански открыл дверь командирского блиндажа, в тусклом свете нескольких свечей он заметил, что у Фогеля уже находится другой гость. Напротив него за столом сидел Кизель.

Фогель встал.

— Черт побери! — воскликнул он. — Что за сюрприз!

Штрански улыбнулся, пытаясь скрыть свое неудовольствие от присутствия Кизеля.

— Надеюсь, я вам не помешал, — сказал он.