Желтая жена

Эбби опустилась на колени и бережно надела тапочки мне на ноги. Они подошли идеально.

– Ну вот, так-то лучше, – улыбнулся хозяин. – Эбби, неси десерт.

Экономка поднялась и похромала выполнять указание. Вскоре она вернулась с двумя тарелками малинового пирога, поставила угощение на стол и удалилась.

– Могу я задать вам один вопрос, сэр? – спросила я, держа тарелку с пирогом перед собой.

– Да, конечно, – кивнул Тюремщик.

– Кто купил Шарлотту?

Он смотрел на меня так, словно не понимал, о чем идет речь.

– Девушку, которую вы привели ко мне на днях. Помните, вы еще просили подобрать для нее одежду.

– Один мой приятель из Луизианы, у него там процветающий бизнес. Считает, девчонка отлично подойдет для работы в его заведении.

– И сколько он заплатил за Шарлотту?

Тюремщик причмокнул, словно на язык ему попало что-то сладкое.

– Восемьсот долларов.

– Больше, чем за полевого рабочего?

– О, как я посмотрю, наши вечерние беседы не прошли даром. – Он поправил сползшие на кончик носа очки. – Ты внимательно слушала, о чем я говорил. Ничего, затраты быстро окупятся: скоро девчонка начнет приносить неплохой доход.

– И все же восемьсот долларов – немалая сумма. Почему так много?

– Такие светлокожие мулатки – особая порода. – Он скользнул по мне глазами. И тут меня осенило. Я вспомнила последние слова миссис Дельфины: «Отправьте ее в тюрьму Лапье. Пусть эту маленькую мерзавку продадут в увеселительное заведение: жизнь шлюхи – единственное, чего она заслуживает».

Итак, я собрала, одела и причесала Шарлотту, чтобы затем отдать в лапы похотливых мужчин эту девушку, почти ребенка, которая на несколько лет моложе меня. От одной мысли об этом к горлу подкатила тошнота. Я принялась обеими руками обмахивать разгоряченное лицо, испугавшись, что Лапье заметит, какое впечатление произвели на меня его откровения.

– Поиграй мне, – попросил Тюремщик, – что-нибудь умиротворяющее.

Теперь, зная судьбу Шарлотты, я больше не испытывала угрызений совести из-за украденных чернил. Записать историю девушки, сохранить имя и рассказать о выпавших на ее долю страданиях – вот то малое и единственное, что я могу сделать для Шарлотты.

* * *

После Шарлотты было еще немало молоденьких девушек, иногда по три-четыре в день. Ритуал был всегда одним и тем же: вымыть, накормить, одеть, причесать, смазать кожу пальмовым маслом.

Ночью, когда дом затихал, я записывала в дневник имена и возраст рабынь, откуда они родом, описывала внешность и историю каждой невольницы, которой они успевали поделиться за то короткое время, что проводили у меня в мастерской. И всякий раз, готовя девушку к продаже, я вновь и вновь возвращалась к мысли о том, что сама вполне могла оказаться на их месте. Еще я думала о пленниках, томящихся в страшных тюремных камерах.

В то утро я только-только отпустила очередную девушку по имени Элиза. Ее повели через двор к таверне, чтобы отдать в руки белому человеку, который отныне станет распоряжаться ее судьбой. Внезапно острая боль резанула живот. Я вскрикнула и ухватилась руками за край стола, чтобы не рухнуть на пол.

Джули находилась во дворе, но успела заметить сквозь приоткрытую дверь странное движение.

– В чем дело? – Она заглянула в мастерскую.

– Ребенок. Кажется, началось… – Я навалилась на стол, когда новая волна боли ударила в поясницу и побежала вдоль позвоночника, а затем, после короткой паузы, последовал еще один сокрушительный удар, будто в тело вонзились тысячи острых кинжалов. Меня обдало жаром, словно внутри вспыхнул огонь.

– Сбегаю позову Элси, – решила Джули, подводя меня к стулу. Но прежде чем я успела опуститься на сиденье, из-под юбки хлынул поток воды, струя побежала по икрам и растеклась лужей вокруг ног. Очередная схватка накрыла так быстро, что я прикусила язык. Джули опрометью бросилась на кухню.

Элси явилась в мастерскую, подошла ко мне и тронула за плечо:

– Ну же, девочка, идем.

Они с Джули подняли меня со стула и, подхватив под локти, повели к дому. Мы приближались к воротам, когда резкая боль вновь разорвала тело. Пришлось остановиться и переждать схватку. В голове помутилось, перед глазами плыл туман. Я с трудом видела дорогу, пока Элси и Джули тащили меня по коридору в спальню. Я уже собралась плюхнуться на кровать, но кухарка не выпускала мой локоть, а Джули кинулась застилать постель тряпками. Давление внутри усилилось, я скрипнула зубами и застонала. Элси встала на колени, и я почувствовала, как женщина запустила руку мне внутрь.

– О, ребенок уже на подходе. Просто подтолкни его немного.

Я начала тужиться.

– Давай еще разок, – скомандовала Элси.

Пришлось снова напрячься что было сил. А в следующий миг раздался крик младенца, громкий и пронзительный.

– Мальчик, – объявила Элси. Она подхватила новорожденного и приподняла, чтобы я могла взглянуть на сына. – Погоди, сейчас оботру его.

– Как назовешь? – спросила Джули, промокая мне вспотевший лоб влажным полотенцем.