Желтые обои, Женландия и другие истории

— Хочу получить некоторые объяснения, — сказал я ей. — Ты наизусть знаешь мои недочеты, а мне не хотелось бы демонстрировать их Элладор — ведь она считает меня таким умным!

Сомель радостно улыбнулась.

— Отрадно видеть, — заметила она, — что между вами возникла новая прекрасная любовь. Знаешь, за вами с интересом наблюдает вся страна — тут ничего не поделаешь!

Об этом я не подумал. Есть пословица: «Влюбленного любит весь мир». Но когда за твоими ухаживаниями следят два миллиона людей — это досадно.

— Расскажи мне о вашей теории обучения, — попросил я. — Кратко и доступно. Чтобы показать тебе, что ставит меня в тупик, скажу, что в нашей теории главный упор делается на принудительное воздействие на ум ребенка: мы считаем, что ему полезно преодолевать трудности.

— Разумеется, полезно, — неожиданно согласилась она. — Все наши дети так поступают, им это очень нравится.

Я снова зашел в тупик. Если им нравится, как это можно использовать при обучении?

— Наша теория состоит в следующем, — осторожно продолжила она. — Вот юное человеческое существо. Ум его столь же естествен, сколь и тело, он развивается, его нужно использовать с радостью. Мы стремимся питать, стимулировать и тренировать и то, и другое. В обучении присутствуют два главных раздела — у вас они, конечно, есть? То, что необходимо знать, и то, что необходимо делать.

— Делать? Ты об умственных упражнениях?

— Да. Наш общий план таков. В области подпитки ума и предоставления информации мы изо всех сил стараемся удовлетворить естественный аппетит здорового молодого мозга. Не «перекармливать» его, а давать такой объем новых впечатлений при таком их многообразии, которые кажутся наиболее приемлемыми для каждого ребенка. Это легче всего. Другая задача заключается в подаче должным образом подобранных серий упражнений, которые наилучшим образом развивают каждый ум. А именно — общие способности, которыми обладают все, и с наибольшей осмотрительностью — индивидуальные способности, которыми обладают некоторые из нас. У вас ведь так же, верно?

— В некотором роде, — довольно смущенно ответил я. — У нас нет такой отлаженной и высокоразвитой системы, мы даже близко к ней не подошли. Но расскажи-ка подробнее. Вот информация, как вы ее подаете? Похоже, все вы знаете почти что все, нет?

Она со смехом отвергла мое предположение.

— Никоим образом. Мы, как ты недавно узнал, очень ограничены в знаниях. Хочется, чтобы ты понял, насколько всю страну взволновало то новое, что вы нам сообщили. Тысячи из нас страстно желают отправиться в ваш мир и учиться, учиться, учиться! Но все, что известно нам, легко подразделяется на общие знания и специальные знания. Мы давно умеем быстро и легко вкладывать общие знания в умы наших малышей, как они того захотят. Некоторые из нас специализируются только в одной области. Но большинство — в нескольких: одна — для повседневной работы, другие — для дальнейшего развития.

— Для дальнейшего развития?

— Да. Когда кто-то слишком узко специализируется в одной области, наблюдается склонность к атрофии неактивных областей мозга. Нам нравится все время учиться.

— А что вы изучаете?

— Все, что нам известно в различных направлениях науки. Мы в определенных пределах неплохо знаем анатомию, физиологию и обмен веществ — все, что имеет отношение к полноценной и гармоничной жизни. Мы обладаем знаниями в ботанике, химии и так далее — на элементарном уровне, но интересными. Мы знаем свою историю и связанную с ней психологию.

— Вы связываете психологию с историей, а не с личной жизнью?

— Конечно. Это наша история, и она меняется вместе со сменяющими друг друга развивающимися поколениями. Мы неторопливо и осторожно работаем над тем, чтобы наш народ развивался по заданным направлениям. Это восхитительный и прекрасный труд! Видеть, как тысячи детей растут и развиваются, вырабатывают четкое и ясное мышление, более мягкие характеры и высокие способности. Разве у вас в стране по-другому?

Здесь я попросту ушел от ответа. Вспомнил мрачное заявление, что человеческий мозг не изменился со времени первобытных племен, он лишь стал получать больше информации. В это я никогда не верил.

— Мы развиваем две основных черты, — продолжала Сомель, — которые представляются нам совершенно необходимыми для достойной жизни. Это способность выносить четкие и здравые суждения и сильная воля, направленная во благо. Мы прилагаем все усилия к тому, чтобы в детстве и юности развить эти способности: индивидуальное умение связывать понятия и волю.

— В смысле — как часть вашей системы обучения?

— Именно. Как самую значимую ее часть. Как ты мог заметить, детям мы сначала обеспечиваем среду, которая питает мозг, не утомляя его, даем всевозможные простые и интересные задания, как только дети дорастают до их выполнения. Физические качества, разумеется, стоят на первом плане. Но как можно раньше и с наибольшей осторожностью, чтобы не перегружать мозг, мы предоставляем детям возможность выбирать, выстраивая очень наглядные причинно-следственные связи. Ты обратил внимание на игры?