Жемчужина короны

— Главная моя обязанность — думать о рабочих, — хриплым голосом яростно защищался Клем. — Ты сама должна смотреть за детьми. У меня осталось слишком мало времени, и все свои силы я должен отдать делу рабочих!

Рози не выдержала.

— Ну, что я могу сделать для них? — со слезами на глазах умоляющим голосом обратилась она к Лемэтру. — Ведь они не котята, их не утопишь в ведре с водой. Тебе бы только бороться, бороться, но где у тебя силы, чтобы тягаться с белыми? — потеряв терпение, она уже кричала на мужа.

Плотно сжав губы, Лемэтр перевел взгляд с Рози на Клема. Он был полностью согласен с Клемом и вместе с тем не мог не сочувствовать Рози, но не знал, как помочь им, как примирить столь противоположные точки зрения.

Это сделала Касси со своим умением быстро принимать решения.

— Рози, отдай мне Грейси. Я буду присматривать за ней, — сказала она.

— Вот это правильно! — тут же поддержал ее Лемэтр. — Пусть еще кто-нибудь возьмет девочек, а мальчугана вы оставите у себя.

И, хотя она желала своим детям лучшей жизни, чем могла им дать сама, хотя временами они казались ей тяжкой обузой и она часто обзывала их «паразитами», Рози не могла заставить себя сказать: «Да, да, возьмите их!» Она высморкалась в подол и посмотрела на Грейси, которая исподтишка поглядывала своими огромными глазищами то на нее, то на Касси. Слезы с новой силой хлынули из глаз Рози.

— Касси, я знаю, что могу спокойно отдать их тебе. Но кому, детка, кому еще я могу доверить их, кому?

— Жена Барнетта возьмет одну из девочек, — сказал Лемэтр. — Вот что, Рози, успокойся, мы найдем товарищей, которые приютят твоих детей. Не надо печалиться, ведь это единственный выход. Клем, тебе пора бы и остановиться на этом, достаточно и пятерых.

— Это от меня не зависит, — буркнул Клем,

— Нельзя рожать детей и бросать их, как щенят, — сказала Рози мужу.

— Бен, нам пора, — промолвила Касси, поднимаясь. — Рози, я поговорю с теткой о Грейси. Как только ты решишь, я тут же заберу ее. А теперь не убивайся и не мучай себя.

— Хорошо, детка, — ответила Рози и посветила гостям огарком свечи. — Осторожно, здесь ступеньки.

— О боже! — пробормотала Касси. — Должно быть, эти барабаны совсем не дают вам спать, детка?

— За день я так намаюсь, что, когда приходит ночь, я ничего уже не слышу.

— Эй, Клем, я пошел! — крикнул Лемэтр.

Они с Касси снова перешли через канаву, вышли на шоссе и быстро зашагали к городу. Густые черные тучи наплывали с востока и закрыли луну и звезды. Было очень душно. Чувствовалось приближение дождя. Теперь были слышны не только барабаны, но и громкое пение молящихся. Внезапно оно оборвалось. Пошел мелкий дождь. В наступившей тишине было слышно, как он все сильнее шумит в верхушках деревьев. Барабанный грохот и пение возобновились с новой силой. Лемэтр вдруг увлек Касси за собой в заросли и вверх по крутому склону, прямо навстречу барабанному бою.

— Куда ты? — протестующе крикнула она испуганным голосом, упираясь.

— Разве не слышишь — начинается дождь. Надо успеть добежать до саманного дерева. Скорей!

Касси побежала. Дождь уже вовсю колотил по листьям. Едва они укрылись под деревом, росшим на пригорке, как небо разверзлось, наискось пересеченное молнией. Шум обрушившегося ливня заглушил все. Но и сквозь него Касси слышала бешеный бой барабанов и пение шанго. Она стояла рядом с Лемэтром, прижавшись к стволу дерева, огромные ветки которого на какое-то время спасали их от дождя. Ночь, барабанный бой, отдаленное пение неумолимо вызывали в памяти тот вечер, когда, спрятавшись в зарослях бамбука, она слышала, как Дюк насмерть избивал Попито. И снова вернулись и весь ужас той ночи, и родившееся потом страшное сознание, что бог Огун — злой бог. Холодея от ужаса, она почувствовала, как влечет ее к себе эта дикая барабанная дробь, это неистовое пение, — ведь под магическим воздействием их чар она находилась так долго.

— О боже, Бен! — воскликнула она дрожащим голосом и вдруг прижалась к нему.

— Что с тобой? Боишься?

Ее страх перед Лемэтром исчез. Наоборот, она вдруг испугалась, что и его могут отнять у нее, как отняли Попито. И Бен Лемэтр стал вдруг бесконечно дорог ей. Касси не ответила на его вопрос. В темноте она отыскала его губы, прижалась к нему еще сильнее. Она не чувствовала, как от струек дождя, стекавших с листьев, уже изрядно промокло ее тонкое платье. «Нет, они не отнимут его у меня!» — думала она. И острая радость пронизала ее, когда рука Лемэтра коснулась ее груди. Она отдавала ему себя легко и свободно, не раздумывая, он же в нетерпении рвал с нее платье. Она больше не боялась зловещего гула барабанов, чары бога Огуна не страшили ее...

Лемэтру казалось, что он великан. Касси придвинулась к нему и, положив голову ему на плечо, отдыхала в его объятиях. Дождь лил с прежней силой. У ног их было густое месиво грязи, одежда на плечах промокла.

— Льет все сильнее и сильнее. Пожалуй, лучше нам пойти, — весело сказал он.

Касси засмеялась.

— Нет, останемся здесь, — сказала она, еще крепче прижимая к себе его руки. Ее, казалось, забавляла мысль, что вот так, постепенно они промокнут до нитки.