Жемчужина короны

Я рад сообщить Совету, что почти все зачинщики последних волнений арестованы. Некоторые из них, к сожалению, были убиты. Я говорю «к сожалению», потому что уверен, что никто из нас не хотел прибегать к крайним мерам — разве только в том случае, когда наша личная безопасность оказывалась под угрозой. Таких случаев, как потом оказалось, было, однако, довольно много. Английское правительство позаботится о том, чтобы нарушители понесли заслуженное наказание...

Когда губернатор закончил свою речь, Буассон, только накануне вернувшийся из Англии, горячо зааплодировал ему: он сказал, что не смел и надеяться, что когда-нибудь получит от губернатора колонии такую горячую поддержку в своей борьбе за интересы трудящихся, какую оказал ему сейчас сэр Ричард, ибо он один из тех редких правительственных деятелей-христиан, которые не считают необходимым скрывать от себя и от других неприятные факты. Колония, безусловно, нуждается в политике нового курса. Правительство должно понять, что, отказывая колонии в этом, оно сознательно поддерживает те неустойчивые элементы, о которых уже говорил здесь его превосходительство, — хулиганские элементы, как он сам предпочитает их называть, которые лишь одни повинны в позорных преступлениях, потрясших весь мир...

Раздалось довольно много выкриков: «Верно! Правильно!» — когда Буассон сел, но представители Нефти и Сахара, выступившие один за другим, заявили, что несправедливо во всем винить промышленников. Никто не хочет вкладывать деньги в дело, не приносящее дохода. Его превосходительство указывал на необходимость здорового баланса, но первоочередной заботой каждой компании являются интересы вкладчиков. Если завтра решением правительства компании будут обязаны снизить дивиденды, выплачиваемые держателям акций, то к чему это приведет? К тому, что вкладчики поспешат вложить свои деньги в другое, более прибыльное дело, акции компаний упадут, а сами компании прекратят свое существование, что неминуемо приведет к увеличению безработицы на острове. И общее положение, улучшением которого его превосходительство так озабочен, — усилия, заслуживающие самого горячего одобрения, — только ухудшится...

Его превосходительство поспешил ответить, что он и не помышлял рекомендовать правительству контролировать промышленность. Подобные идеи абсолютно чужды его образу мыслей. Но он действительно просит каждого предпринимателя понять, что для процветания колонии коммерсанты должны больше давать, чем брать...

Доллард и майор Боттомли пришли к выводу, что речь губернатора в лучшем случае породит напрасные иллюзии у рабочих и подогреет их враждебные настроения, в худшем же случае приведет к продолжению забастовки. Практически все рабочие в Пуэнт-а-Пьер уже приступили к работе. Но нефтепромыслы Файзабада, в которые был вложен почти весь капитал Долларда, бездействовали, так же как и нефтепромыслы Пойнт-Фортина.

В кабинете Долларда майор Боттомли дал выход своему гневу.

— Приезжают из заграницы, ни черта не разбираются в местных условиях и хотят диктовать! — негодовал он. Доллард с удовлетворением отметил, как прекрасно сочетается внешность его друга: коренастая, плотная, даже слишком широкая и приземистая фигура, крупное, волевое лицо — с его решительным характером и острым умом. — Несколько дней тому назад он говорил со мной о жилищных условиях. Я сказал ему, что видел в Европе условия похуже. Застекленные окна! — фыркнул Боттомли. — Это при нашем-то климате!

Доллард нервничал и то и дело закидывал ногу на ногу.

— Это не тот губернатор, что нам нужен здесь, Боттомли, — сказал он, постукивая костлявым кулаком по столу. — И это мнение многих людей, с которыми мне приходилось разговаривать в последние дни. С народом нельзя либеральничать. С самого начала была допущена ошибка. Ему некого винить, кроме себя самого, за то, что были эксцессы... Вместо того чтобы дать полиции указание действовать, занялся речами... — он презрительно махнул рукой. — Теперь тоже, вместо того чтобы взяться за плеть, симпатизирует кучке безработных во главе с Лемэтром. Вся эта болтовня может создать тяжелое положение на острове, вы понимаете? И я не думаю, что мы должны мириться с этим.

— Я пошлю его речь директорам правления в Лондоне, — сказал майор Боттомли, гася окурок своими короткими сильными пальцами.

— Мне кажется, этого недостаточно, — сказал Доллард, медленно качая головой, как человек, который собирается сказать что-то очень важное. — По-моему, мы должны поставить в известность высшие круги. Собственно говоря, мне кажется, мы сами должны обсудить это с директорами в Палате общин и в Палате лордов. Сахаропромышленники и Торговая палата полностью поддержат нас, я уверен в этом.

Майор Боттомли задумался.

— Когда вы можете выехать?

— Немедленно. Дело настолько неотложное, что в расчет не могут приниматься какие-либо соображения. Налицо серьезные упущения, вы понимаете? Его неумение справиться с забастовкой — уже достаточный повод для того, чтобы скомпрометировать его в глазах Министерства колоний.