Жемчужина среди принцесс

Когда же он, наконец, вернулся ко двору и предстал перед посрамившей его Маргаритой, «лицо его залилось краской, и он, слывший человеком отменной храбрости, смущался теперь каждый раз, когда виделся с нею». С тех пор он уже больше не делал попыток остаться с сестрой короля наедине. А Маргарита, со своей стороны, сделала всё, чтобы отдалиться от него.

Самым большим празднеством 1517 года стала коронация Клод, которая произошла в Сен-Дени в воскресенье, 9 мая. Как и её покойная мать, королева была очень набожна и любила благотворительность: треть доходов она отдавала ордену Святого Франциска. В Амбуазе под её покровительством в духе благочестия воспитывалось около трёхсот девочек из благородных семей. А в своей любви к мужу она дошла до того, что передала ему управление своими многочисленными наследными имениями, полученными в приданое от отца: графствами Асти, Куси, Этамп, Монфор и Вертю. Себе она оставила лишь графство Блуа с замком, который очень любила. Натуралист Пьер Белон дю Ман, объехавший восток, Египет и Палестину, открыл там редкое сливовое дерево, привёз его и вырастил в Блуа, в саду королевы, которой он и посвятил полученные в результате долгих стараний плоды, назвав их «ренклод». Вероятно, Клод и сама была рада, что её не допускали к управлению страной, так как не проявляла ни малейшего интереса к политике. Но это не значит, что королева была совсем уж бесхребетной. Писали, что внутри своей семьи Клод ввела строгий моральный кодекс, нарушить который было себе дороже. И даже Франциск, об изменах которого она, безусловно, знала, старался вести себя с ней сдержанно и уважительно.

Маргарита тоже приняла участие в торжественной процессии к собору и шла рядом с матерью. На церемонии помазания Луиза Савойская сняла корону с головы Клод, в то время как герцогиня Алансонская расстегнула королевское одеяние на груди, после чего королева получила священное помазание от папского легата кардинала де Мана. Когда Клод спустилась с трона, чтобы совершить обычные подношения у большого алтаря, Луиза несла серебряный каравай на подушке, покрытой белым камчатным полотном, в сопровождении герцогини Вандомской, в то время как Маргарита соответственно несла вино. Королева триумфально въехала в Париж после своей коронации в следующий вторник, 12 мая, на открытых носилках, одетая в платье из серебряной ткани, отделанное горностаем и богато украшенное драгоценностями. На шее висело бесценное ожерелье, подаренное ей Франциском, а корона была так усыпана бриллиантами, рубинами, изумрудами и жемчугом, что по блеску могла соперничать с лучами полуденного солнца. Кроме того, на Клод была королевская мантия из малинового бархата, отороченная горностаем. Рядом с носилками королевы следовала в своих носилках, в знак вдовства обитых чёрным бархатом, герцогиня Ангулемская, причём сбруя её лошадей была такого же мрачного цвета. Далее ехала Маргарита на прекрасном коне, одетая в золотую парчу и с герцогской короной на голове. Её окружал блестящий круг придворных дам, тоже нарядно одетых. Герцог Алансонский ехал справа от носилок королевы, а герцог Вандомский — слева. Это великолепное зрелище завершилось грандиозным ужином в Лувре. Клод сидела под балдахином из золотой и серебряной ткани, «самом роскошном и красивом из всех», как утверждал хронист, со своей свекровью по правую руку и золовкой по левую. Гостей развлекали музыканты, извлекавшие из своих инструментов столь мелодичные звуки, что «превратили зал в настоящий рай наслаждения».

После коронации Клод её золовка в конце мая 1517 года на время покинула Париж и удалилась с мужем в Аржантан. Вероятно, до Карла дошли какие-то слухи о его жене и Бонниве. А Маргарита была очень несчастна, возможно, потому, что узнала о предстоящей женитьбе адмирала. В следующем месяце, июне, Франциск I покинул столицу, чтобы почтить своим присутствием бракосочетание своего любимца с тринадцатилетней Луизой де Кревкёр, дамой де Туа, единственной наследницей одного из самых знаменитых дворянских родов Пикардии.