Жемчужина среди принцесс

Затем Франциск собственноручно написал свои предложения о мире, которые граф де Рьё должен был представить императору. Он потребовал руки Элеоноры, сестры Карла V, и только в этом случае соглашался на помолвку её дочери, Марии Португальской, с дофином. При этом король должен был получить назад Бургундию от императора в качестве её приданого и передать герцогство по наследству детям, которые могли бы родиться от этого брака. Франциск согласился также выплатить ту сумму, которую император задолжал королю Англии, дать выкуп за своё собственное освобождение из плена, и предоставить Карлу V войска и флот, когда тот отправится в Италию для получения императорской короны из рук папы римского. Он также заявил о своём желании отказаться от своих притязаний на герцогство Миланское, Геную и Турне, и от своего права на сюзеренитет Фландрии и Артуа.

Опальному же коннетаблю Франциск пообещал:

— Мы добьёмся возвращения герцогу де Бурбону его должностей, пенсии и земель, которыми он прежде владел, и предоставим ему руку дочери короля Франции (Рене Французской) с приданым, которое ей полагается.

Интересно, что в то же самое время Карл V написал регентше о своём желании жениться на Маргарите, на что Мадам ответила:

— Я была бы очень счастлива, если бы моя дочь оказалась достойной Его императорского Величества.

Впрочем, послания императора как к Луизе Савойской, так и к пленному королю по-прежнему были полны лживых обещаний и заверений в сочувствии и дружбе:

— Мир, о котором я желаю договориться, является единым, всеобщим и прочным, способствующим чести Бога и благополучию христианского мира; мир, в котором я поддержу свою честь, не попирая Вашей; сохраню моих друзей и союзников и освобожу Вас.

В свой черёд, герцогиня Ангулемская продолжала с таким же притворством вести себя с императором, при этом усердно интригуя, чтобы внести раскол в ряды его союзников в Европе. Освобождённая от постоянного контроля, налагаемого на неё парламентом, который в своем рвении подавить ересь перестал следить за её действиями, Мадам с беспринципной ловкостью использовала все средства дипломатии для достижения своей цели. Уже тогда успех Карла V и его влияние в Европе вызывали смертельную зависть в сердцах различных монархов. В восторге от своей удачи коварный император проявил некоторое высокомерие в переписке со своим союзником, королём Генрихом VIII, который с тех пор охладел к нему. В качестве наглядного доказательства своего недовольства король Англии отказался разрешить своему флоту, который он собрал в Дувре, высадиться на побережье Нормандии.

Узнав о недовольстве Генриха, регентша отправил в Дувр своего тайного эмиссара Джоаккино Пассано, генуэзского дворянина. С помощью тонких намёков относительно тайных замыслов императора тот добился того, что английский король с неистовым гневом заявил:

— Мы не потерпит расчленения Франции!

Кроме того, Карл V нанёс ещё одно оскорбление Генриху VIII, потребовав отмены одного из пунктов Виндзорского договора, по которому он обязывался жениться на принцессе Марии Тюдор. Английский король согласился на это, но затем немедленно распустил свой флот и заключил оборонительный союз с регентшей, пообещав помочь ей людьми и деньгами для отражения любой попытки вторжения во Францию.

Отдалив императора от его самого могущественного союзника, Луиза Савойская затем обратила своё внимание на Италию. Папа, довольный суровыми мерами, принятыми во Франции против ереси, и не доверяющий бескорыстным заявлениям императора о восстановлении независимости нескольких итальянских государств, охотно выслушал предложения посланника регентши. Климент VII, Венецианская республика, флорентийцы и все, кто считал себя союзниками императора, опасались последствий его тирании теперь, когда в Италии не было противостоящей силы, которая смогла бы их защитить.

Обещания, деньги, уговоры и почести, которые щедро расточала Луиза Савойская, постепенно делали своё дело. Однако Франциск с каждым днём всё больше уставал от своей тюрьмы и испытывал нетерпение. Он настойчиво умолял свою мать взять ведение переговоров о его освобождении в свои руки, или, если дела задержат её во Франции, послать Маргариту на встречу с представителями императора:

— Я прошу Вас верить, мадам, что Бог послал мне это наказание для моего блага; и я умоляю Вас приехать без промедления, ибо никогда я не испытывал такой усталости и желания увидеть Вас, как в настоящее время…

Король также просил её назначить послов и добиться, чтобы парламент избрал депутатов, которые отправятся в Толедо для обсуждения условий мира, предложенных императором. При этом он, однако, упорно придерживался идеи, что только личные переговоры мадам или его сестры увенчаются успехом. Маргарита с энтузиазмом приветствовала этот проект, который позволил бы ей сыграть важную роль в освобождении брата, и постоянно останавливалась на этой теме в своих письмах к нему.