Жена поневоле

— Кира Дмитриевна, тут к вам Лаврентий Палыч приезжал, все в дом рвался, а ребята из «Панциря» его даже на участок не пустили, — хохотнул Николай. — Так он нас всех уволить грозился! А Женька, ой, простите, Евгений Краснов его послал и сказал, что без хозяйки ему в доме делать нечего! Вот вы приедете, захотите с ним поговорить, тогда они его и пропустят, а не захотите — не пропустят.

— Все правильно, Николай — нечего посторонним людям по дому шастать, а Евгению особая благодарность — за бдительность.

— Пожалуйста, отвезите меня в офис Вячеслава Львовича. Мне надо поговорить с Лаврентием Павловичем, — убирая телефон в сумку, попросила Кира водителя и отвернулась к окну — она старалась не смотреть на людей, когда ее обуревали сомнения и эмоции, старалась скрыть от них свои чувства, чтобы не быть перед ними беззащитной, без стальных доспехов и опущенного забрала, не показывать свои слабости.

Кира не любила скандалов, выяснений отношений с взаимными упреками и обвинениями, избегала их и терпела до последнего, считая, что если человек сам не понимает, как его поступки задевают или отражаются на окружающих его людях, то вряд ли он услышит обращенные к нему слова и изменится. Нет, она в это не верила, но иногда приходилось быть жесткой и «давать нахалам по рукам», защищая себя, свою собственность и интересы своих близких.

Сейчас наступил такой момент — она должна показать характер: не позволить Лаврентию Павловичу в отсутствие хозяев приезжать в дом, раздавать обещания от имени Бурмистрова, строить козни за ее спиной. Придется поставить его на место, сунув ему в нос свидетельство о браке, договор о доверительном управлении собственностью и брачный договор!

Нет, все-таки она правильно сделала, что не стала обсуждать с этим фальшивым человеком свои планы — раз он с такой легкостью меняет интонации своего голоса, подстраиваясь к обстоятельствам, то вполне возможно он с такой же легкостью меняет и друзей!

А двуличных людей Кира не любила, старалась с ними не общаться и держалась подальше.

28

Константин Александрович Федин был дотошным следователем и серьезно относился к своей работе, но взявшись за «частное» расследование дела Бурмистрова, времени на свои рабочие дела, находящиеся у него в производстве, почти не оставалось, и ему приходилось задерживаться допоздна на работе, хотя в роддоме он твердо обещал жене приходить с работы вовремя, не задерживаться, и гулять, и кормить, и даже гладить (чего он очень-очень не любил).

И ни одного из данных обещаний он, конечно же, как большинство мужчин, не выполнил: на работе не просто задерживался, а пропадал до поздней ночи, а соответственно не гулял, не кормил и не гладил — теща взяла это на себя и Антонина, полностью отдавая себя дочери, даже не замечала отсутствие мужа. Она, наконец, получила то, о чем мечтала столько лет и была счастлива.

А Федин был рад, что ребенок поглощает внимание жены и тещи полностью — к нему не предъявляли претензий, не заставляли ничего делать, и он с чистой совестью отдавался работе.

Цветочки, которые он рисовал, когда «думал» над делом, помогали ему включать зрительную память — держать в памяти всех фигурантов дела.

В центре «ромашки» чаще всего он писал имя жертвы, вокруг пририсовывал лепестки с фамилиями близких, домочадцев, друзей, свидетелей, коллег, знакомых, ища связь между жертвой и убийцей. Искал и находил — почти все дела он раскрывал.

Задача в «частном» расследовании была совсем другая — убийца был известен, а вот имя жертвы он выяснить никак не мог — расследование вел другой следователь и делиться информацией он не собирался, поэтому Федин «пошел другим путем»: в центре он написал ВЛБ и начал пририсовывать лепестки: жены бывшие и нынешняя, друзья, любовницы — близкий круг людей, которые были вхожи в дом и даже в постель.

Федин хорошо помнил совет Абрама Аароновича и был полностью согласен с ним: не так-то легко «достать» сперму конкретного мужчины…

От сердцевины с буквами между лепестками он начертил стрелку и написал вопрос «Узнать все про сперму: живая, замороженная, как хранилась — а лучше бы, где хранилась и кто имел доступ», потом появились другие вопросы: про любовниц, про бывших жен, когда они последний раз были в доме, зачем приезжали и были ли скандалы… От лепестков с именами и фамилиями (отчеты детективов ему очень пригодились) он чертил стрелочки, писал вопросы, выяснял мотивы, от всех кроме одного лепестка — с буковками КЧ. Конечно, он обдумал и версию заказа молодой жены, ведь от ареста Бурмистрова выигрывала только Кира Дмитриевна Чичерина: получила имущество, акции и еще Бог знает что, но, во-первых, она до последнего часа его свободы не знала, что он на ней женится и доверит ей управлять своим имуществом, а во-вторых, совершить такое с ребенком она просто не могла: слишком уж она впечатлительная и любвеобильная натура для такой жесткой подставы, даже не смотря на ее «железную» ручку и твердые жизненные принципы.