Жена винодела

Если Давида больше нет, значит, вместе с ним исчезли остатки ее самой, те, за которые она отчаянно цеплялась в Аушвице. Селин села на пассажирское сиденье машины нового винодела и закрыла глаза. Когда они приехали в Париж и он силой сунул ей в руку несколько франков, она поблагодарила его и попрощалась.

Но прощалась она не с ним. Она прощалась с жизнью, которая навсегда осталась позади в ту секунду, как его машина тронулась с места. Она уедет как можно дальше от Реймса. Смешается с другими беженцами, возвращающимися с того света. Станет другим человеком и будет надеяться на новую жизнь – когда-нибудь и где-нибудь.

Глава 32 Май 1945 Инес

Когда война в Европе закончилась и 7 мая 1945 года в Реймсе командование Третьего рейха подписало акт о безоговорочной капитуляции, в жизни Инес все давно уже переменилось.

В 1943 году, покинув квартиру Эдит, она направилась сначала в Париж, но там ее никто не знал и она не смогла связаться с подпольем. Движимая желанием помочь, она поехала на юг и в конечном счете оказалась в Оверни и нашла группу партизан-маки, базировавшихся в Тронсайском лесу, которые ее приняли. Она научилась стрелять и умело закладывала взрывчатку под рельсы, разрушая коммуникации нацистов. Иногда ей казалось, что Мишель мог бы ею гордиться.

Инес была преданным и бесстрашным бойцом, а в награду попросила у своего командира, сурового мужчины по фамилии Тардива, которого уважала и побаивалась, всего одну вещь.

– В Реймсе есть человек по имени Антуан Пикар, – сказала она летом 1944 года, когда война во Франции подходила к концу. – В смерти моего мужа виновата я, но кровь Мишеля еще и на руках Пикара. Я хочу, чтобы он за это заплатил.

Тардива устало улыбнулся:

– Считай, что договорились. И постарайся простить себя, Инес. Мы все совершили то, о чем приходится жалеть.

Инес отвела взгляд:

– Я не заслуживаю прощения, месье.

Единственным способом обрести душевный покой было вернуть Селин сына. Эта надежда поддерживала ее все эти долгие и трудные месяцы в партизанском отряде.

Осенью 1944 года, через два месяца после освобождения Реймса, Инес вернулась в Шампань и первым делом направилась в брассери «Мулен». У ресторана был новый хозяин, и официант у входа смог лишь сообщить ей, что Эдуар Тьерри по-прежнему живет в квартире наверху, но редко ее покидает.

– А Эдит? – спросила Инес, чувствуя горечь во рту. – А ребенок?

Но официант лишь покачал головой и указал на лестницу на второй этаж.

Инес бросилась наверх, перепрыгивая через ступеньку, и постучала в дверь. Никто не ответил, и она постучала сильнее. Наконец дверь открылась, и она с трудом узнала стоящего на пороге человека. Эдуар похудел не меньше чем на десять килограммов, сгорбился и выглядел лет на десять старше, чем полтора года назад, когда она его видела в последний раз. Голова была почти полностью седой, на щеках белела щетина, а под глазами залегли темные тени.

– Ты жива? – прохрипел он.

– Где Эдит? – спросила Инес, схватив его за руки. От этого прикосновения он покачнулся. – Где Давид?

Из квартиры послышался детский плач. Эдуар оглянулся, потом снова посмотрел на Инес.

Она бросилась внутрь и увидела двухлетнего малыша, который стоял в шаткой кроватке и протягивал к ней пухлые ручки. Увидев Инес, он перестал плакать, и они молча разглядывали друг друга. За время ее отсутствия он стал еще больше похож на отца. Волосы у него теперь были светлые, как у Мишеля, и такой же узкий нос и пронзительно-синие глаза. Но овал лица он унаследовал от Селин. Инес, сдерживая рыдания, подошла к ребенку.

– Милый Давид, – прошептала она, подняла его из кроватки и прижала к себе. Он что-то забормотал по-своему, уткнувшись ей в плечо, и запустил пальчики в ее волосы. – Слава богу!

– Ты его заберешь? – Эдуар все еще стоял у двери и смотрел на нее. – У меня на это больше нет сил.

– Но где Эдит?

– Погибла.

Инес и сама уже догадывалась – по лицу Эдуара, по теням под глазами, по тому, как он прежде уклонился от ее вопроса. Но услышав это слово, едва не согнулась от боли. Она заплакала, а Давид нахмурился и прикоснулся к слезам, катившимся по ее щекам.

– Как? Что случилось, Эдуар?

Он тоже сморгнул слезу:

– Это произошло перед самым освобождением. Немцы совсем обезумели. Понимали, что все кончено. Нагрянули на собрание подпольщиков и не арестовали их, а сразу стали стрелять. Просто выбили дверь и открыли огонь.

Инес закрыла лицо руками.

– Боже мой, Эдуар. Ее застрелили?

– Пуля попала в голову, – равнодушным голосом сообщил он и коснулся лба прямо над бровью. – Лицо практически снесло. Поэтому, когда меня попросили опознать ее, я сказал, что это не она. Я сказал властям, что это ты.

Инес замерла:

– Что?

– Я думал, что ты уже мертва, Инес. Все так думали. Понимаешь, если бы немцы убедились, что убили Эдит Тьерри, то, скорее всего, арестовали бы меня или даже убили. Кто тогда позаботился бы о Давиде?

– Но как ты объяснил отсутствие Эдит?

Эдуар покачал головой: