Женщина французского лейтенанта

Вы можете быть уверены в том, что мой рот на замке – был и будет. Я не стану повторять мой совет в отношении очаровательного существа – с которым, кстати сказать, я имел удовольствие только что повстречаться на улице, – но неплохо было бы ей признаться при первом же удобном случае. Я не думаю, что absolvitur[116]потребует слишком сурового или длительного покаяния.

Искренне ваш,

Майкл Гроган

Чарльз, которого не отпускало чувство вины, перевел дыхание, еще не дочитав письмо до конца. Он сохранил свое инкогнито. После долгого взгляда из окна он вскрыл второе письмо.

Он ожидал многих страниц, но обнаружил лишь одну.

Он ожидал бурного потока слов, а увидел всего три.

Только адрес.

Он скомкал листок, вернулся к камину, который в восемь утра под аккомпанемент его храпа разожгла коридорная, и швырнул в огонь. Через пять секунд от него остался один пепел. Потом, наконец, забрал у Сэма чашку чая, осушил ее одним глотком и вернул за добавкой.

– Дела я закончил, Сэм. Завтра десятичасовым поездом мы возвращаемся в Лайм. Купи билеты. И отнеси на телеграф два послания, они лежат на столе. А потом, в свободное время, можешь выбрать цветные ленты для прекрасной Мэри по своему вкусу… если ты еще не отдал свое сердце кому-то другому после нашего возвращения.

Сэм ждал реплики в таком духе. Снова наполняя золоченую чашку, он бросил беглый взгляд в сторону хозяйской спины и, подавая чай на маленьком серебряном подносе, объявил:

– Мистер Чарльз, я с’бираюсь пр’сить ее руки.

– Вот как!

– У меня ить отличные периспективы под вашим началом.

Чарльз сделал пару глотков.

– Давай, Сэм, выкладывай. Обойдемся без загадок.

– Если я женюсь, мне ить надо на что-то жить, сэр.

Невольное возражение, промелькнувшее на лице Чарльза, лишь подтвердило, что он как-то не заморачивался на эту тему. Он присел у горящего камина.

– Послушай, Сэм, я не собираюсь быть помехой твоей свадьбе, избави бог… но ты же не думаешь меня покинуть, пока я не сыграл свою?

– Вы меня перватно поняли, мистер Чарльз. После вашей свадьбы.

– Мы переедем в дом гораздо больше этого. Моя супруга, не сомневаюсь, будет только рада взять Мэри… так в чем проблема?

Сэм сделал вдох поглубже.

– Я п’думываю заняться бизнесом, мистер Чарльз. После того как вы об’строитесь. Вы ить знаете, я вас не оставлю в трудную минуту.

– Бизнесом! Каким еще бизнесом?

– Открою свой м’газин.

Чарльз поставил чашку на услужливо подставленный поднос.

– Разве у тебя… ты разве к этому готов?

– Я, мистер Чарльз, кой-что отложил. И Мэри тоже.

– Да, я понимаю… но аренда… закупка товара! Какой бизнес-то?

– Драпировки и глантерея, сэр.

Чарльз вытаращился на своего слугу так, словно кокни решил стать буддистом. Хотя если вспомнить его penchant[117] к джентльменству… или не свойственное человеку его профессии внимание к своей одежде… Чарльз не раз (и даже не тысячу раз, если на то пошло) отпускал шуточки по поводу этой его тщеславной привычки.

– И ты отложил достаточно, чтобы…

– Увы, нет, сэр. Наших бережений не хватит.

Повисло многозначительное молчание. Сэм возился с молоком и сахаром. Чарльз потирал нос на манер своего слуги. Он все понял и взял в руки третью чашку чая.

– Сколько?

– Есть один м’газин, который мне нравится, мистер Чарльз. Хозяин хочет сто писят фунтов за пердачу собственности и еще сто за весь товар. Плюс тридцать за аренду. – Он взглянул на хозяина и продолжил: – Вы не п’думайте, что мне с вами нехорошо, сэр. Просто я завсегда мечтал о своем м’газине.

– И сколько же ты отложил?

Сэм немного замешкался.

– Тридцать фунтов, сэр.

Вместо того чтобы улыбнуться, Чарльз подошел к окну спальни.

– И долго ты их откладывал?

– Три года, сэр.

Десять фунтов в год – вроде бы не так много, хотя это ведь одна треть его трехлетней зарплаты… быстро посчитал хозяин… что гораздо бережливей, чем экономил он сам, если на то пошло. Чарльз взглянул на Сэма, который покорно ждал – вот только чего? – застыв у края стола с чайной посудой. И тут Чарльз совершил роковую ошибку – откровенно высказался о планах Сэма. Возможно, то был в некотором роде блеф, связанный с подозрением, и не таким уж безобидным, что слуга таким образом вымогает из него деньги за свою службу. Но скорее сказался исконный постулат (только не надо его путать с высокомерием): безгрешный хозяин отвечает за грешного помощника.

– Сэм, я тебя предупреждаю: если ты замахнешься на что-то выше твоего социального положения, тебя ждут одни несчастья. Без магазина ты будешь несчастен. Но с магазином ты будешь несчастен вдвойне.

Сэм еще чуток поник головой.

– А кроме того… я к тебе привык… ты мне дорог. И я, черт возьми, не хочу тебя потерять.