Женщина французского лейтенанта

Далее я заявляю, что я ставлю подпись по собственной воле, в полной мере понимая все перечисленные условия, полностью осознавая свое поведение и без какого-либо принуждения, без предварительного или будущего умысла, а также без права исправлять, опровергать, возражать или отрицать какие-либо пункты сего документа, ныне и впредь, соглашаясь со всеми перечисленными условиями.

– У тебя есть что сказать по этому поводу?

– Я полагаю, что вокруг этого текста были споры. Никакому адвокату не понравился бы шестой пункт. Если дойдет до суда, то можно доказывать, что ни один джентльмен, даже самый глупый, не сделал бы такого признания, только под давлением. Все в руках защитника. Так что эта бумага даже нам на руку. Я удивлен, что Обри и Мерфи пошли на это. Могу предположить, что все исходило от папы. Он пожелал вытереть об тебя ноги.

– Какая мерзость.

Казалось, Чарльз сейчас порвет бумагу на клочки. Монтегью осторожно забрал у него листок.

– Закон не озабочен выяснением истины, Чарльз. Пора бы уже это знать.

– А… «потерпевшая сторона вправе употребить сей документ по своему усмотрению»… как прикажете понимать?

– Например, разместить его в «Таймсе». Кажется, что-то подобное проделали несколько лет назад. Но у меня такое ощущение, что старина Фриман не желает предавать дело огласке. Если бы он хотел упрятать тебя за решетку, то вызвал бы в суд.

– Значит, мне следует подписать.

– Если ты настаиваешь, я могу попробовать смягчить отдельные формулировки… чтобы у тебя появились основания сослаться на смягчающие обстоятельства, если дело дойдет до суда. Но я бы тебе решительно не советовал. Их безапелляционный тон скорее играет тебе на руку. Лучше всего будет заплатить эту цену. Тогда, в случае чего, мы заявим, что документ был составлен чертовски жестоко.

Чарльз кивнул. Они немного постояли молча.

– Еще один момент, Гарри. Я хотел бы знать, в каком состоянии Эрнестина. Сам я не могу задать ему этот вопрос.

– Я попробую переговорить со стариком Обри по окончании. Он не такая уж скотина. Приходится подыгрывать папе.

Они вернулись, и признание было подписано – сначала Чарльзом, а затем всеми присутствующими. Исключительно стоя. А затем повисла неловкая пауза. И тут впервые заговорил мистер Фриман.

– Впредь, негодяй, не смейте омрачать мою жизнь. Если бы я был помоложе…

– Дорогой мистер Фриман!

Резкий окрик старика Обри заставил клиента умолкнуть. Чарльз, помешкав, кивнул двум поверенным и покинул комнату в сопровождении собственного. Уже за дверьми Монтегью ему сказал:

– Подожди меня в экипаже.

Через несколько минут он сидел с ним рядом.

– Она в порядке, насколько это возможно. Его слова. Еще он дал мне понять, что предпримет Фриман, если ты затеешь очередные брачные игры. Он покажет подписанный тобой документ твоему новому тестю. Иными словами, он желает, чтобы ты оставался холостяком до конца дней.

– Я догадывался.

– А еще старик Обри мне намекнул, кому ты обязан своим условно-досрочным освобождением.

– Ей? Об этом я тоже догадывался.

– Он бы с удовольствием сделал из тебя отбивную, но, судя по всему, решения в этом семействе принимает молодая особа.

Экипаж проехал добрую сотню ярдов, прежде чем снова заговорил Чарльз.

– Моя репутация навеки испорчена.

– Мой дорогой Чарльз, если ты повел себя как мусульманин в мире пуритан, то не удивляйся такой реакции. Я, как любой мужчина, падок на красивые лодыжки. Так что я тебя ни в чем не виню. Только не говори мне, что цена неоправданно высокая.

Экипаж катил дальше. Чарльз угрюмо разглядывал улицу, залитую солнцем.

– Лучше было бы мне умереть.

– Тогда давай заедем в «Верриз» и разделаем парочку лобстеров. А заодно ты мне расскажешь перед смертью о загадочной мисс Вудраф.

Эта унизительная процедура угнетала Чарльза еще долго. Он отчаянно мечтал уехать за границу, и больше в Англию ни ногой. Элитный клуб, друзья-приятели… ни с кем не хотелось встречаться. Он дал строгие указания – никого не принимаю. Всего себя посвятил поиску Сары. Однажды частные детективы обнаружили некую мисс Вудбери, недавно поступившую в женскую академию в лондонском районе Сток Ньюингтон. Рыжая, по всем приметам похожа. Он провел мучительный час в ожидании перед академией. И вот вышла мисс Вудбери во главе крокодильего хвоста из юных барышень. На Сару она была похожа весьма отдаленно.

Наступил чудесный июнь. Чарльз не сбавлял обороты, однако к концу месяца он прекратил поиски. Хотя команда детективов сохраняла оптимизм, без оплаты далеко не уедешь. Помимо Лондона они обшарили Эксетер и даже послали человека в Лайм и Чармут, чтобы он там незаметно навел справки, но все впустую. Как-то вечером Чарльз пригласил Монтегью поужинать с ним в кенсингтонском доме и с жалостной откровенностью отдал свою судьбу в его руки. Что делать? Ответ последовал незамедлительно: уехать за границу.

– Но какую цель она преследовала? Отдаться мне… а потом от меня избавиться, как будто я для нее ничего не значу!