Женщина французского лейтенанта

Устарела статья!

Так и знайте, друзья:
Все зависит от права манора.

Льюис Кэрролл. Охота на Снарка (1876)

Юная служанка так перевернула мозги нашего кокни, что тут было над чем задуматься. Он влюбился не только в Мэри как таковую, что нормально для здорового парня, но еще и в образ, являвшийся ему во сне… причем совсем не тот, какой является его сверстникам в наш прозаический раскрепощенный век. Чаще всего он видел ее красиво притулившейся за прилавком мужского магазина. Видные клиенты со всего Лондона, словно намагниченные, тянулись к этому соблазнительному личику. Улица почернела от цилиндров, по мостовой громыхали коляски и двухколесные экипажи. Этакий волшебный самовар, чей краник контролировала Мэри, выдавал бесконечный поток перчаток, шарфов, шляп, гетр, модных полуботинок на застежке и воротничков – «пикадилли», «шекспировские», «ошейники», «даксбери». Сэм был помешан на этой детали туалета, вот он, фетиш, и Мэри в его снах непременно красовалась перед восхищенными лордами и герцогами в воротничках разного покроя. В сей очаровательной сценке Сэму отводилось место за кассой, где золото само текло ему в руки.

Он, конечно, понимал, что это всего лишь сон. Но Мэри словно подчеркивала его реальность. И даже прорисовывала пугающие черты демона, мешавшего превратиться ему в явь. Имя демона – Пока-не-готов. Уж не его ли, вездесущего врага человечества, высматривал Сэм в хозяйской гостиной, где он уютно устроился (после того как проводил взглядом Чарльза, удалившегося по Брод-стрит, и еще раз загадочным образом надул губы), чтобы побаловать себя вторым ужином: пара ложек супа, лучшие куски баранины… если не считать финансов, у Сэма были все задатки важной персоны. Но вот уже он уставился в пространство, словно забыв о сидящем на вилке вожделенном кусочке баранины в соусе с каперсами.

Слово mal (вот вам еще одна монетка в копилку бесполезных знаний) является древнеанглийским заимствованием из древнего норвежского языка, пришедшим к нам от викингов. Первоначально оно означало «речь», но поскольку к этому не вполне мужскому занятию викинги обращались лишь тогда, когда им надо было что-то потребовать под угрозой топорика, оно затем сменило значение на «дань» или «выплата дани». Часть викингов двинула на юг и основала сицилийскую мафию, а другая (к тому времени слово mal уже превратилось в mail) совершала набеги на границе с Шотландией. Если кто-то положил глаз на урожай соседа или на его девственницу-дочь, он должен был заплатить mail местным вождям. Ну а жертвы со временем стали это называть black mail, то бишь «шантажом».

Сэм вряд ли размышлял об этимологии, но уж точно задумался над смыслом этого слова, так как сразу догадался, о какой «несчастной женщине» шла речь. Увольнение «женщины французского лейтенанта» было слишком горячим событием, чтобы его не обсосали все жители Лайма в течение дня. Один такой разговор Сэм подслушал в пивной во время прерванного ужина. Про Сару он знал от Мэри. А еще он хорошо знал своего хозяина и видел, что тот не в своей тарелке и явно что-то задумал… и пошел явно не к миссис Трантер. Сэм положил вилку с куском баранины и стал постукивать себя пальцем по ноздре – довольно распространенный жест на скачках в Ньюмаркете, когда косолапый мужичок вдруг почует, что под видом рысака выставили «крысу». Но в данном-то случае крысой, боюсь, был как раз Сэм, почуявший, что корабль скоро пойдет ко дну.

Челядь в Уинсайетте отлично понимала суть происходящего: дядя дал племяннику отлуп. Эта провинциальная рабочая косточка с ее врожденным уважением к хорошему браку неодобрительно смотрела на редкие визиты Чарльза к дяде… иными словами, на то, что он не умасливает сэра Роберта, как полагается. В то время хозяева воспринимали слуг почти как мебель, часто забывая, что у них есть уши и сметливость. Отдельные стычки между стариком и наследником не прошли незамеченными и необсужденными. И если молоденькие служанки жалели красавца Чарльза, то люди постарше, умудренные опытом, видели в нем беспечного кузнечика и задаваку. Сами они всю жизнь вкалывали за маленькую зарплату и теперь радовались, что Чарльз наказан за свою леность.

Кроме того, миссис Томкинс, принадлежащая к верхушке среднего класса авантюристка, в чем Эрнестина не ошиблась, расстаралась как могла, чтобы себе обеспечить домоправительницу и дворецкого, и эти два достойных представителя дали свой imprimatur[88] или ducatur in matrimonium[89] по поводу полноватой и экспансивной вдовы, которая, когда ей показали давно не используемые апартаменты в восточном крыле, сказала домоправительнице, как славно будет их использовать в качестве детской. Хотя у миссис Томкинс были сын и две дочери от первого брака, по мнению домоправительницы, которым она щедро поделилась с мистером Бенсоном, дворецким, их будущая хозяйка ждет ребенка.

– Может, все-таки детская для дочерей, миссис Троттер?