Женщина, которая жила у моря

Стадион был единственным местом, где Костанца могла расслабиться, не опасаясь осуждения и сплетен. В театр она пойти не могла, в какое-то другое публичное место тоже, ведь прошло всего полгода после смерти отца. Она даже перестала рисовать, а ведь когда-то ей так нравилось это занятие. Что теперь делать? Костанца больше не виделась с подругами, и только жениху удавалось ненадолго развеять ее печаль.

Наверное, Доменико был прав, когда говорил, что немцы, швейцарцы и англичане, которые обосновались в Мессине и дали работу стольким людям, – настоящий подарок для города. Именно они привезли с собой игру, которая так увлекла молодежь, включая и детей Андалоро. На стадионе, куда ходили только иностранцы, никто не заметит Костанцу в трауре, и сейчас это казалось Агате истинным благословением.

– Нет, я не хочу! – взорвался Руджеро. – Черт подери! Туда сходи, сюда сходи. А обо мне ты подумала? Оставь меня в покое, и Костанцу тоже!

Впрочем, одним солнечным мартовским утром Руджеро собрался с силами и попросил Костанцу сопроводить его на стадион «Райнери» на бульваре Либерта́. Руджеро сказал сестре, что ему не хочется идти одному после такого долгого перерыва. Он был уверен, что она воспротивится, но Костанца неожиданно согласилась. Она надеялась встретить там Альфонсо. Он не показывался уже несколько дней: наверное, обиделся, что она все время грустит и никак не проявляет свою любовь к нему. Костанца решила воспользоваться возможностью и извиниться. Альфонсо не заслуживал такого обращения.

Они молча шли по улице вдоль моря, погруженные в свои мысли.

Возвращение на стадион странно подействовало на Руджеро: он словно встретился с собой прежним – юношей, полным жизни, которым был когда-то. Руджеро боялся, что товарищи по команде, увидев, как сильно он изменился, отнесутся к нему как к чужаку. И, конечно, ему давно нашли замену. Хотя это была всего лишь любительская команда, все надеялись, что рано или поздно их пригласят в «Мессину». Руджеро был тронут тем, что друзья по команде пришли на похороны вместе с Хьюлиттом и Оутсом; и даже английский моряк, который играл с ними в товарищеском матче, присутствовал как представитель своей команды.

Некоторые даже навещали Руджеро несколько раз. Правда, они чувствовали себя неловко, сидя в сумрачной гостиной со спертым воздухом, пропахшей ликером «Розолио», и беседуя шепотом, точно в церкви. Обсуждать футбол казалось неуместным, поэтому разговоры постепенно сошли на нет, как и сами визиты.

Их увидели издалека. Все игроки уже находились на поле: сидели на газоне и надевали деревянные щитки. Заметив Андалоро, все побросали щитки и побежали им навстречу. Приблизившись, парни приветствовали Руджеро дружескими похлопываниями по спине. Товарищи надеялись, что он решил вернуться к тренировкам, но Руджеро отрицательно покачал головой, хотя отказаться было нелегко. Он с тревогой повернулся к Костанце, но с удивлением обнаружил, что сестра с улыбкой принимает знаки внимания футболистов. Ему показалось, что ее бледное, худое, изможденное лицо вновь обретает цвет и молодеет. Чудеса какие-то.

Парни заговорили о Кубке Уитакера[15], финал которого должен состояться в Палермо в следующем месяце. Они сокрушались, что Руджеро и Костанца не смогли посетить тренировочные матчи «Мессины».

Костанца рассеянно смотрела в сторону раздевалок. Внезапно она увидела Альфонсо. Он медленными шагами шел к ним с дальнего конца поля. Не говоря ни слова, Костанца побежала ему навстречу.

– Кто играет? – спросил Руджеро.

– Ты что, не знаешь? Ты где живешь вообще? – бестактно выпалил Джусти, поправляя трусы.

Руджеро удрученно улыбнулся, и другой парень, бросив на Джусти испепеляющий взгляд, быстро начал перечислять: «Картер, Ваккаро, Оутс, Каннестраччи, Феррарио…»

Но, заметив, что Руджеро его не слушает, умолк. Тот наблюдал за Альфонсо и Костанцей, которые оживленно о чем-то разговаривали, уединившись под единственным деревцем на краю сухого поля. Что-то в их позах насторожило Руджеро.

Потом Альфонсо отрывисто попрощался и отошел, а Костанца неподвижно застыла на месте.

– Не упусти свой шанс! Ходят слухи, что «Мессина» ищет новых игроков на следующий сезон.

– Извините, – сказал Руджеро.

Под оторопелыми взглядами товарищей он бегом пересек поле, пытаясь догнать Альфонсо, но того и след простыл. Руджеро повернулся к Костанце и увидел, что она горько плачет.

– Что случилось, Коко?

– Ничего. Мы поссорились.

Никто так и не узнал, о чем они тогда говорили.

* * *

В гостиной Костанца почувствовала запах увядших цветов, как будто они так и стояли там со дня похорон. Исчезнет ли когда-нибудь этот неприятный запах или останется навсегда?

Она посмотрела на тетю Джустину, на маму, на Руджеро: каждый был занят своим делом и делал вид, что полностью им поглощен. Костанца поняла, что они говорили о ней, а она прервала их разговор.

– Альфонсо расторг помолвку, – сказала она бесцветным голосом.

В комнате воцарилась тишина.

Агата вскочила на ноги, уронив вышивку на пол. Она подошла к дочери и попыталась ее обнять, но Костанца отстранилась.