Женщина, которая жила у моря

– Почему бы вам не покатать даму на лодке? Такая прекрасная погода, и море спокойное, – предложил он Пьетро.

– Пожалуй, не стоит, – ответил муж, хотя было видно, что ему этого хочется.

– Почему бы и нет, Пьетро? Ты же знаешь, как я люблю море.

Мы переглянулись. Пьетро, счастливый, как ребенок, заговорщически подмигнул мне, и я улыбнулась

Он снял пиджак и туфли, закатал штанины и рукава рубашки, поднял меня на руки и отнес в лодку, чтобы я не замочила ноги. Мы отплыли. Перед нами расстилалось огромное, спокойное море. Пьетро принялся грести, направляя лодку в сторону холма, который он назвал Позиллипо.

Белая рубашка оттеняла гладкую смуглую кожу Пьетро, под тканью вырисовывались мускулы. Я никогда не видела его таким.

Когда мы добрались до старого замка, возвышающегося на холме у берега моря, Пьетро отложил весла, придвинулся ко мне и стал рассказывать историю этого места. Я чувствовала тепло его вспотевшего тела. И вдруг осознала, что не слушаю и смотрю на него совсем другими глазами, не так, как прежде. Я будто впервые увидела в нем мужчину. Прикрыв глаза, я прислушалась к этому чувству.

– Ты меня не слушаешь, – заметил Пьетро.

Видимо, он решил, что я, как обычно, погрузилась в свои грустные мысли.

Мы были совсем близко. Я молча смотрела на него. На миг мне показалось, что он хочет меня поцеловать. Я была готова к этому и не стала бы его отталкивать. Но он даже не попытался.

– Солнце уже садится, – произнес он. – Ты замерзла, пора возвращаться.

Я словно очнулась от наваждения. Вино и жаркое солнце подействовали на меня, а главное – запах моря и шелест волн.

Когда мы вернулись на берег, Пьетро заплатил за лодку, потом подошел ко мне, взял за руку и сказал:

– Идем.

Я не отдернула руку. В тот момент мне казалось, что я готова пойти за ним хоть на край света. Мы пошли по дорожке, петляющей среди кустов и деревьев, и оказались у небольшого домика. Пьетро остановился.

Он прижал меня к себе и молча посмотрел мне в глаза. Я не отводила взгляд. Он сжал меня в объятиях и поцеловал. Это был долгий, очень долгий поцелуй.

Я как будто потерялась, капитулировала. Вокруг все кружилось, я чувствовала себя полностью в его власти. И это было сладостное ощущение.

Пьетро отстранился, придерживая меня за плечи, словно боялся потерять, потом достал из кармана ключ и открыл дверь.

– Это просто маленький домик для случайных путников.

Я ни о чем не спрашивала. Мы вошли внутрь, он захлопнул дверь и стал меня целовать и на этот раз – раздевать.

Мы провели в том домике всю ночь.

Неаполь, 12 апреля 1910 г

Сегодня Пьетро не хотел никуда выходить. Он предпочел бы остаться со мной в постели, но у него были назначены встречи с музыкантами, и ему все же пришлось покинуть меня, осыпав перед этим поцелуями.

Сантино играл с молодой няней, так что я осталась одна.

Я наполнила большую ванну на львиных лапах и погрузилась в воду. Я долго нежилась в теплой воде и впервые в жизни внимательно разглядывала свое тело. Сама не знаю почему, я начала ласкать себя, как это делал Пьетро в последние чудесные дни. Я будто хотела понять, что он чувствует, прикасаясь к моему телу. Мне казалось, что я слишком худая, но Пьетро, целуя меня, без конца повторял: «Ты прекрасна! Боже, как ты прекрасна!»

Он в самом деле так думает? Или просто говорит то, что принято в такие моменты?

Той ночью в домике, заметив, что я дрожу от страха, он постарался меня успокоить: «Не бойся, – говорил он. – Расслабься. Я не причиню тебе вреда».

И действительно, все произошло словно само собой. Наверное, я давно этого ждала, хотя и не понимала. Но что будет дальше? Если я забеременею, смогу ли я выносить и выкормить ребенка? Ведь у меня такая маленькая грудь, а живот совсем плоский.

Как бы мне хотелось поговорить с Джузеппиной! Я сразу ей написала, когда мы прибыли в Неаполь, но у меня мало надежды, что она ответит. После того как я вышла замуж, мы ни разу с ней не виделись. Я знаю, что она не одобряет мое решение. Но тогда я ничего не замечала. Теперь же все изменилось, и я чувствую, что мне сильно ее не хватает.

Я пытаюсь представить, что посоветовала бы мне мама. Часто вспоминаю слова тети Джустины: «Ешь как следует, Костанца! У тебя только кожа да кости! Если ты и дальше будешь морить себя голодом, останешься старой девой!»

Мне бы хотелось немного поправиться, стать настоящей женщиной, чтобы моя грудь была как у той женщины в Мерджеллине. И тогда платья, которые хочет заказать для меня Пьетро, будут сидеть на мне идеально.

Неаполь, 13 апреля 1910 г

Утром, едва мы открыли глаза, Пьетро притянул меня к себе и прошептал: «Я люблю тебя». Я сделала вид, будто не расслышала, улыбнулась и ответила: «Доброе утро!»

– Тебе хорошо? – спросил он.

– Да, – прошептала я. Уверена, он хотел спросить, счастлива ли я, но не осмелился.

Я спросила себя сама: счастлива ли я? Теперь, когда у нас такие отношения? Скорее нет. Не знаю, способна ли я вообще быть счастливой. Но мне нравятся эти новые ощущения, нравится быть ему настоящей женой. Я больше не чувствую себя виноватой перед Пьетро.