Женщина, которая жила у моря

– Да, конечно, нам всегда требуются люди, владеющие иностранными языками, ведь мы сотрудничаем с зарубежными компаниями, да и туристы к нам заходят. Правда, обычно мы нанимаем мужчин. К тому же такой синьоре, как вы… лучше найти себе более достойное занятие, – добавил он со странной улыбкой, которая выражала то ли удивление, то ли сомнение.

– О, не беспокойтесь, меня устроит любая работа, чтобы… скоротать время, – повторила я с улыбкой, тогда как сердце готово было выскочить из груди.

Я грациозно встала, и господин шагнул мне навстречу. Я протянула ему руку для поцелуя.

– Так я зайду завтра. Уверена, к тому времени вы найдете какое-нибудь решение.

– Конечно, синьора. Но это не так просто, мы строго отбираем наших сотрудников. Придется посмотреть, на что вы способны.

После моей очередной улыбки он добавил:

– Но, я надеюсь, мы что-нибудь придумаем.

Я вышла за дверь и поспешила удалиться, вне себя от радости. Мимоходом я глянула на себя в одно из многочисленных зеркал. На моем лице появилось какое-то новое, незнакомое мне выражение. По крайней мере, до сегодняшнего дня я такого за собой не замечала.

Неаполь, 30 мая 1910 г

Я работаю в магазине братьев Меле совсем недолго, но уже успела попробовать всего понемногу. Сначала, учитывая мое знание английского и немецкого, меня направили в почтово-телеграфное отделение, которое находилось в Галерее. Пользуясь случаем, я отправила телеграммы в Нью-Йорк Наталии, Джузеппине и ее родителям. Я уведомила всех, что мы съехали из отеля Santa Lucia, и сообщила свой новый адрес.

В почтовом отделении Меле все устроено так разумно, что, кажется, письма, посылки и телеграммы доходят быстрее. Я проработала там несколько дней. Все были очень добры ко мне и, кроме того, хорошо отзывались о владельцах и управляющих, которые заботятся о своих сотрудниках.

Узнав об этом, я решилась поговорить с руководством фирмы. Я сказала, что мне очень нравится работать в почтовом отделении, но я была бы рада продемонстрировать свои навыки швеи и дизайнера одежды, которыми овладела в ателье в Нью-Йорке.

И они пошли мне навстречу! Вот уже несколько дней, как меня перевели в отдел готовой одежды, где мне нравится гораздо больше. Да, здесь немало работы, но это хорошо. Все хвалят меня за внимание к деталям, тактичность и вежливое обращение с клиентами, даже с теми, кто вечно всем недоволен.

Я чувствую себя частью большой семьи, и наша работа, если она выполнена качественно, очень высоко ценится. Мне даже немного жаль уходить домой, когда моя смена заканчивается.

Я начала работать, чтобы помочь Пьетро, но теперь понимаю: мне это очень нравится.

Неаполь, 8 июня 1910 г

Внезапно вернулся Пьетро. Когда я пришла с работы, он сидел в гостиной и ждал меня.

– Где ты была? – спросил он и посмотрел на меня каким-то потерянным взглядом. Я бросилась ему на шею, даже не сняв шляпку.

– Почему ты не предупредил меня о возвращении?

– Я соскучился, – прошептал Пьетро.

Я приготовила ему горячую ванну, свежее белье и рубашку и стала ждать, когда он поужинает, а Сантино уляжется спать.

– Что сказал адвокат? – спросила я.

Пьетро опустил глаза, будто рассматривая невидимое пятно на скатерти, потом с усмешкой повторил мой вопрос:

– Что сказал адвокат? Все они ничтожества! Вот кто они! Только и знают, что цитируют всякие законы и кодексы, а у самих в голове нет ни одной стоящей идеи! – Он помолчал немного и добавил: – Они говорят, что есть только один выход – долгий судебный процесс, который неизвестно чем закончится.

Пьетро искоса взглянул на меня.

– Я отказался.

Он налил себе бокал вина и залпом опустошил его.

– Пусть катятся к черту! И дядюшка Мими, и все эти святоши!

Пьетро ударил кулаком по столу так, что я подскочила. Потом встал и начал нервно расхаживать по комнате.

– Это была глупая затея! Земля и дом стоят меньше, чем налоги, которые я заплачу за них! Я все продал за бесценок, да и то с трудом. Он предпочел позаботиться о сиротках. Какой благородный жест! Заработал себе место в раю!

– Быть может, – робко заметила я, – твой дядя был уверен в том, что ты всего добьешься сам. Он не думал, что ты нуждаешься в его помощи.

– Да, не нуждаюсь! Я обходился без него все эти годы и прекрасно обойдусь и дальше! Эти деньги были нужны мне не для себя, а для того, чтобы платить музыкантам. Но он… предпочел сироток!

Я положила руку ему на плечо, чтобы выразить свое сочувствие и поддержку.

– Что думаешь делать дальше, дорогой?

– Тебе не о чем беспокоиться. Здесь… для меня обязательно что-нибудь найдется… Можешь не сомневаться.

– Ты мог бы снова пойти в консерваторию и поговорить с Каравальосом.

– Нет. В консерваторию я больше ни ногой, – твердо ответил Пьетро.

– А у меня отличная новость, – с улыбкой сказала я, – Ты ведь спрашивал, где я была?

– Да. И где же?

– Так вот: я нашла работу. Кто бы мог подумать, правда?

– Ты? И что за работа? – бесцветным голосом спросил Пьетро.