Женщина с пятью паспортами. Повесть об удивительной судьбе

И все же, несмотря на царящую нехватку всего, на личные материальные потери, печальные известия со всех сторон, несмотря на предписания и «анкеты», которые навязывались нам без возможности защититься от злоупотребления ими, общее настроение казалось совершенно неоправданно беззаботным. Сильное чувство братской связи друг с другом, настоящая радость при появлении друзей, о которых думал, что никогда их больше не увидишь, и прежде всего душевный подъем от ощущения нового начала жизни, после того как так долго жили в непосредственной близости смерти, окрыляли нас несказанно. Может быть, в этом сыграло свою роль и чувство легкого головокружения от постоянного голода. Приключения, от которых кровь застывала в жилах, рассказывались как анекдоты – позднее хотелось сказать: «Было ужасно страшно, но невероятно весело!».

Вслед за американским и английским пропусками мы в конце концов получили даже и советский. Французы же выдавали свои визы только в своей зоне, а именно в Тироле. Поэтому нам пришлось опять менять свои планы, но зима становилась всё суровее, а Тироль был слишком приятной местностью, чтобы противостоять его зимнему очарованию.

На границе американской зоны в Линце американский полицейский небрежно обрызгал всех дезинфицирующей жидкостью ДДТ, к недовольству уверенных в себе, чистых австрийских граждан, стоящих в очереди и чувствовавших себя при этом как скот.

Ни мыло, ни щетка не могли помочь нашему шотландцу, который подцепил вшей при посещении подруги из низшего сословия. С благодарностью я подняла его, чтобы и он получил сильную струю этого до сих пор неизвестного чудодейственного средства. Нам даже дали с собой маленький, хорошо упакованный пакетик этого порошка, посыпались шутки, и мы получили уже привычное предложение обменять собаку на любое количество папирос.

В Гмундене, где хотели встретить Рождество, мы получили наконец известие от Мисси, которая хотела встретить нас в Кицбюэле: она неожиданно обручилась с американским офицером – ошеломляющая новость! Питер Харнден, наш будущий свояк, приехал с общими друзьями в Йоганнисберг – там он и нашёл Мисси. Архитектор по профессии и по призванию, он считал военный мундир не больше чем временным переодеванием. Его великодушие, его никогда не исчезающая доброжелательность и его захватывающее жизнелюбие привлекали к нему друзей повсюду, где бы он ни появлялся.

В крестьянском доме под Кицбюэлем, где мы наконец нашли комнаты, он занялся тем, что отпилил ножки стола, в безнадежно неуютной большой комнате над коровником положил к стене матрацы и всё покрыл армейскими одеялами; он принес свечи, яичный порошок, арахисовое масло и коньяк, в то время как мы, остолбенев, наблюдали за ним.

Мисси и я спали в единственной спальне на матрасах на полу; Питер запротестовал против высоких, похожих на крепости кроватей. Наконец-то мы смогли рассказать друг другу обо всех пережитых приключениях и обменяться впечатлениями.

Мы обвенчали молодых в церкви Кицбюэля – с русским хором и священником; всё это мы достали, как по волшебству, из близлежащих лагерей для беженцев.

Свадьба представляла собой пёстрое общество приглашённых: французские офицеры со своими женами, Джонни Херварт (будущий немецкий посол в Лондоне) и его жена – друзья Питера, и наш старый дядя Сергей Исаков со своей семьёй, который как раз только что покинул Польшу.

Всё это казалось далеким от действительности началом и всё же явилось основой большой семьи и многих счастливых лет. Оба уехали в спортивном автомобиле BMW, который Питер вытащил из Рейна, – он гордился тем, что никогда ничего ни у кого не отнял во время войны.

Снег начал таять, в ручьях и реках поднялись, журча, воды; молодые люди сидели в красивых тирольских костюмах у своих деревянных домов и играли на цитре. Цветочные ящики под окнами ломились от цветов, из-за них в низкие комнаты едва проникал свет. Мы могли кататься на лыжах высоко в горах и ждали когда наконец мы получим свои французские пропуска.

В один приём необузданной несдержанности мы съели за три дня весь запас продуктов на месяц: одно яйцо на каждого, четверть фунта масла и кусочек колбасы, а сушеный горох, хлеб и овсяную муку мы подарили соседям. В последний момент сломалась машина, и, после того как мы получили необходимую запасную часть в обмен на мою австрийскую блузку, мы наконец смогли отправиться в путь!