Женщина в белом

"Father?-I never saw him-I never heard mother speak of him.	- Отца? Я его никогда не видела. Я никогда не слышала, чтобы мать говорила о нем.
Father?	Отец?
Ah, dear! he is dead, I suppose."	О господи, он, наверно, давно умер.
"And your mother?"	- А ваша мать?
"I don't get on well with her.	- Я с ней не очень-то лажу.
We are a trouble and a fear to each other."	Мы не ладим и боимся друг друга.
A trouble and a fear to each other!	"Не ладим и боимся друг друга!"
At those words the suspicion crossed my mind, for the first time, that her mother might be the person who had placed her under restraint.	При этих словах во мне впервые шевельнулось подозрение, что, возможно, именно мать поместила ее в сумасшедший дом.
"Don't ask me about mother," she went on.	- Не спрашивайте меня о матери, - продолжала она.
"I'd rather talk of Mrs. Clements.	- Мне приятнее говорить о миссис Клеменс.
Mrs. Clements is like you, she doesn't think that I ought to be back in the Asylum, and she is as glad as you are that I escaped from it.	Миссис Клеменс, как и вы, не считает, что меня надо вернуть обратно в больницу. Она тоже радуется, как и вы, что я убежала оттуда.
She cried over my misfortune, and said it must be kept secret from everybody."	Она плакала над моей бедой и сказала, что ее надо скрывать от всех.
Her "misfortune."	Ее "беда".
In what sense was she using that word?	Что она хотела этим сказать?
In a sense which might explain her motive in writing the anonymous letter?	Не из-за этого ли она написала анонимное письмо?
In a sense which might show it to be the too common and too customary motive that has led many a woman to interpose anonymous hindrances to the marriage of the man who has ruined her?	Не употребила ли она это слово в том обычном смысле, что и многие другие женщины, пишущие анонимные письма, чтобы помешать браку своих неверных возлюбленных?
I resolved to attempt the clearing up of this doubt before more words passed between us on either side.	Я решил выяснить, что она подразумевала под словом "беда", прежде чем мы заговорим о другом.
"What misfortune?" I asked.	- Какая беда? - спросил я.
"The misfortune of my being shut up," she answered, with every appearance of feeling surprised at my question.	- Та беда, что меня заперли в больницу, -отвечала она, по-видимому искренне удивленная моим вопросом.
"What other misfortune could there be?"	- Какая еще может быть другая беда?
I determined to persist, as delicately and forbearingly as possible. It was of very great importance that I should be absolutely sure of every step in the investigation which I now gained in advance.	Надо было действовать как можно деликатнее и осторожнее, но обязательно достигнуть цели - это было необходимо для успеха моих дальнейших расследований.
"There is another misfortune," I said, "to which a woman may be liable, and by which she may suffer lifelong sorrow and shame."	- Есть другая беда, - сказал я, - которая может случиться с молодой женщиной и из-за которой она может терпеть всю жизнь горе и позор.
"What is it?" she asked eagerly.	- А какая? - пытливо спросила она.