Женщина в белом

The bond of friendship which united Percival and myself was strengthened, on this occasion, by a touching similarity in the pecuniary position on his side and on mine.	Узы дружбы, связывающие меня с Персивалем, в те дни были еще теснее благодаря трогательному сходству нашего материального положения.
We both wanted money.	Мы оба нуждались в деньгах.
Immense necessity!	Непререкаемая необходимость!
Universal want!	Всемирная потребность!
Is there a civilised human being who does not feel for us?	Есть ли на свете хоть один цивилизованный человек, который бы нам не сочувствовал?
How insensible must that man be!	Если есть, то каким черствым он должен быть!
Or how rich!	Или каким богатым!
I enter into no sordid particulars, in discussing this part of the subject.	Я не буду входить в низменные подробности этой прискорбной темы.
My mind recoils from them.	Мысль моя с отвращением отшатывается от нее.
With a Roman austerity, I show my empty purse and Percival's to the shrinking public gaze.	Со стойкостью древнего римлянина я показываю свой пустой кошелек и пустой кошелек Персиваля потрясенному общественному взору.
Let us allow the deplorable fact to assert itself, once for all, in that manner, and pass on.	Позволим этому факту считаться раз и навсегда установленным и проследуем дальше.
We were received at the mansion by the magnificent creature who is inscribed on my heart as	В усадьбе нас встретило изумительное, великолепное существо, имя которого, вписанное в мое сердце, -
"Marian," who is known in the colder atmosphere of society as "Miss Halcombe."	"Мэриан", имя которого, известное в холодной атмосфере светского общества, - мисс Голкомб.
Just Heaven! with what inconceivable rapidity I learnt to adore that woman.	Боги небесные! С какой неописуемой стремительностью я стал обожать эту женщину!
At sixty, I worshipped her with the volcanic ardour of eighteen.	В свои шестьдесят лет я боготворил ее с вулканическим пылом восемнадцатилетнего.
All the gold of my rich nature was poured hopelessly at her feet.	Все золотые россыпи моей богатой натуры были безнадежно брошены к ее ногам.
My wife-poor angel!-my wife, who adores me, got nothing but the shillings and the pennies.	Моей жене - бедному ангелу, моей жене, которая обожает меня, доставались всего только жалкие шиллинги и пенсы.
Such is the World, such Man, such Love.	Таков Мир, таков Человек, такова Любовь!
What are we (I ask) but puppets in a show-box?	Я спрашиваю: кто мы, как не марионетки в пантомиме кукольного театра?
Oh, omnipotent Destiny, pull our strings gently!	О всесильная Судьба, дергай бережно наши веревочки!
Dance us mercifully off our miserable little stage!	Будь милосердна к нам, пока мы пляшем на нашей жалкой, маленькой сцене!