Женщина в белом

Граф выбросил сигарку и присоединился к нам у стола, небрежно засунув руку за свой красный пояс, повязанный поверх блузы, и пристально глядя в лицо сэра Персиваля. Лора, стоявшая по другую сторону стола, с пером в руке, тоже посмотрела на мужа. Баронет застыл между ними, опираясь на сложенный документ и то и дело бросая на меня, сидевшую напротив него, взгляды с такой зловещей смесью подозрения и замешательства на лице, что больше походил на преступника за решеткой, чем на джентльмена в своем собственном доме.

– Подпишите здесь, – повторил он, резко обернувшись к Лоре и снова указывая на пергамент.

– Что именно я должна подписать? – спокойно спросила она.

– У меня нет времени на разъяснения, – ответил он. – Двуколка у подъезда, я должен ехать без промедления. К тому же, даже если бы я сейчас не спешил, вы все равно ничего не поняли бы. Это чисто формальный документ, наполненный разными юридическими тонкостями и тому подобными вещами. Ну же! Ну же, подпишитесь, и покончим с этим поскорее!

– Но разве я не должна узнать, что́ я подписываю, сэр Персиваль, прежде чем подпишу этот документ?

– Вздор! Что вы, женщины, понимаете в делах? Повторяю еще раз, вы ничего не поймете в этой бумаге.

– По крайней мере, дайте мне возможность попытаться понять. Когда у мистера Гилмора было ко мне какое-нибудь дело, он сначала растолковывал мне его суть, и я всегда его понимала.

– Немудрено: он был вашим служащим и был обязан давать вам разъяснения. Я же ваш муж и не обязан этого делать. Сколько еще вы намерены задерживать меня? Говорю вам в какой уже раз: сейчас нет времени читать что-либо – двуколка у подъезда. Да подпишитесь ли вы, наконец, или нет?

Лора по-прежнему держала перо в руке, но подписываться не решалась.

– Если моя подпись обязывает меня к чему-либо, то, безусловно, я имею право знать, к чему именно.

Сэр Персиваль схватил пергамент и сердито стукнул им по столу.

– Говорите прямо! – вскричал он. – Вы всегда отличались любовью к правдивости. Не обращайте внимания на мисс Холкомб, не обращайте внимания на Фоско. Скажите прямо, что не доверяете мне!

Граф вынул одну руку из-за пояса и положил ее на плечо сэра Персиваля. Баронет с раздражением оттолкнул ее. И снова граф с невозмутимым спокойствием положил руку ему на плечо:

– Сдержите ваш злополучный характер, Персиваль. Леди Глайд права.

– «Права»?! – вскричал сэр Персиваль. – Жена права, не доверяя своему мужу!

– Жестоко и несправедливо обвинять меня в недоверии, – возразила Лора. – Спросите у Мэриан, не права ли я, желая узнать, к чему обязывает меня подпись, прежде чем подписаться.

– Я не стану ни о чем спрашивать мисс Холкомб! – резко оборвал ее сэр Персиваль. – Мисс Холкомб не имеет к этому делу никакого отношения.

До сих пор я не проронила ни слова и, конечно, охотно промолчала бы и теперь, но страдальческое выражение у Лоры на лице, когда она обернулась ко мне, и дерзкая несправедливость ее мужа заставили меня высказаться в тот момент, когда моим мнением поинтересовались.

– Простите, сэр Персиваль, – сказала я, – но осмелюсь предположить, что, будучи одной из приглашенных засвидетельствовать подпись, я имею к этому делу некоторое отношение. Возражение Лоры кажется мне совершенно справедливым; кроме того, что касается меня, я не могу взять на себя ответственность и быть свидетельницей ее подписи, если она не будет понимать суть бумаги, которую вы хотите, чтобы она подписала.

– Дерзкое заявление, черт возьми! – крикнул сэр Персиваль. – В следующий раз, мисс Холкомб, когда вы навяжете свое общество в чужом доме, советую вам не отплачивать хозяину этого дома за оказанное им гостеприимство, принимая в споре относительно дел, которые вас не касаются, сторону его жены.

Я вскочила со своего места, будто он меня ударил. Если бы я была мужчиной, я бы тут же сбила его с ног и покинула его дом, чтобы уже никогда, ни при каких обстоятельствах не вернуться сюда. Но я была всего лишь женщиной – и так нежно любила его жену!

Слава богу, эта преданная любовь помогла мне, и я снова опустилась на стул, так и не проронив ни слова. Лора поняла, как я страдала в эту минуту и чего мне стоило сдержаться. Она подбежала ко мне со слезами на глазах.

– О Мэриан, – тихо шепнула она мне, – если бы моя мать была жива, она не могла бы сделать для меня большего!

– Вернитесь и подпишите! – закричал сэр Персиваль.

– Подписать? – шепнула она мне на ухо. – Я сделаю, как ты скажешь.

– Нет, – ответила я. – Закон и правда на твоей стороне – не подписывай ничего, пока не прочтешь.

– Вернитесь и подпишите! – повторил сэр Персиваль еще более громким и сердитым голосом.

Граф, наблюдавший за Лорой и мной с пристальным и молчаливым вниманием, вмешался во второй раз.

– Персиваль, – сказал он, – я помню, что нахожусь в присутствии дам. Будьте так добры, не забывайте об этом и вы.

Сэр Персиваль обернулся к нему, онемев от гнева, но граф твердой рукой медленно сжал его плечо и спокойно повторил:

– Будьте так добры, не забывайте об этом и вы.