Женщина в белом

Описывая комнаты нижнего этажа, я уже упоминала о шедшей вдоль них веранде, на которую открывались большие французские окна всех комнат. Крыша веранды была плоской, дождевая вода стекала с нее по трубам в стоявшие внизу большие бочки и употреблялась для домашних нужд. На узкой, крытой железом крыше, которая тянулась под окнами наших спален и была, как мне казалось, фута на три ниже подоконников, стояли в ряд на довольно большом расстоянии друг от друга цветочные горшки; изящная чугунная решетка на краю крыши защищала их от падения с высоты из-за порывов ветра.

План, пришедший мне в голову, состоял в том, чтобы вылезти на эту крышу из окна моей спальни, тихо прокрасться до того места, которое находилось прямо над окном библиотеки, и там притаиться между цветочными горшками, приложившись ухом к решетке. Если сэр Персиваль и граф будут сегодня, как обычно, сидеть и курить у открытого окна, вытянув ноги на стоящих на веранде металлических садовых креслах, – а я много раз видела, как в прежние вечера они это делали, – то каждое их слово (если только они не будут разговаривать шепотом, а как мы знаем по собственному опыту, длинные разговоры трудно вести шепотом) будет долетать до меня. Но если сегодня они захотят посидеть в глубине комнаты, тогда я услышу немного или совсем ничего, и в этом случае мне придется отважиться на гораздо больший риск, чтобы перехитрить их обоих.

Как ни сильна была моя решимость, подкрепленная сознанием нашего отчаянного положения, я все же горячо надеялась, что мне удастся избежать этой последней необходимости. Смелость моя была не более чем смелостью женщины и едва не покинула меня, когда я представила себе, что мне придется спуститься и я буду совсем близко от сэра Персиваля и графа – одна, глубокой ночью.

Я тихонько вернулась к себе в спальню, чтобы для начала испробовать более безопасный способ подслушивания – на крыше веранды.

По многим причинам мне было необходимо переодеться. Я сняла шелковое платье – его шелест в тишине летней ночи мог выдать меня. Потом я сняла свои белые накрахмаленные нижние юбки и заменила их нижней юбкой из черной фланели. Поверх нее я надела свой черный дорожный плащ и накинула на голову капюшон. В моем обычном вечернем туалете я занимала в комнате пространство, на котором могли бы разместиться трое мужчин. В моем теперешнем, облегающем костюме я могла легко пробраться даже через самые узкие проходы. Из-за небольшого расстояния между цветочными горшками и стенами дома, с одной стороны, и решеткой на краю крыши – с другой, это последнее соображение было чрезвычайно важным. Кто мог предугадать последствия, если бы я опрокинула что-нибудь или произвела малейший шум?

Прежде чем потушить свечу, я положила около нее спички и ощупью пробралась в темноте обратно в будуар. Я заперла его дверь, так же как заперла двери спальной, тихонько вылезла из окна и осторожно спустила ноги на крышу.

Две мои комнаты располагались в конце нового крыла дома, в нем жили мы все. Прежде чем достичь того места, которое находилось над окнами библиотеки, мне надо было пройти незамеченной мимо пяти окон. Первым было окно пустой, запасной комнаты. Второе и третье были окнами комнат Лоры, четвертое – сэра Персиваля, пятое – графини. Дальше шли окна, мимо которых я могла идти не скрываясь: окна туалетной комнаты графа, ванной комнаты и второй запасной спальни.

Когда я ступила на крышу веранды, до меня не долетало ни единого звука. Вокруг меня сгустилась черная, слепящая ночная тьма; только та часть крыши, на которую открывались окна спальни мадам Фоско, как раз в том месте над библиотекой, где мне надо было спрятаться, была освещена. Графиня еще не ложилась. В окнах ее спальни я видела свет.

Отступать было поздно, ждать было некогда. Я решила идти, не взирая на опасность, и положиться на собственную осторожность и темноту ночи. «Это ради Лоры!» – подумала я, делая первый шаг по крыше, придерживая плащ одной рукой и ощупывая стену дома другой. Лучше было двигаться вдоль стены, чем у парапета, где я могла нечаянно столкнуть один из цветочных горшков.

Я миновала темное окно пустой комнаты, пробуя на каждом шагу крышу ногой, прежде чем ступить на нее всей тяжестью. Я прошла под темными окнами спальни Лоры (Господи, спаси и сохрани ее!), я прошла под темным окном комнаты сэра Персиваля. Потом с минуту подождала, опустилась на колени и, пригибаясь, поползла дальше под прикрытием низкой стены под освещенным окном.

Когда я осмелилась взглянуть на окно, я увидела, что оно наполовину прикрыто, а штора опущена. Я увидела промелькнувшую за белой шторой тень мадам Фоско, потом тень медленно двинулась обратно. Пока что графиня не слышала, как я ползла мимо, иначе она остановилась бы, даже если бы у нее не хватило отваги выглянуть в окно.

Я села боком, прижавшись к решетке между цветочными горшками, сначала на ощупь уверившись, что я ничего не задену. Места было достаточно, чтобы опуститься на корточки. Душистые цветы и листья задели мою щеку, когда я беззвучно прислонилась головой к решетке.