Женщина в белом

– Еще несколько вопросов, прежде чем мы приступим к делу. Я должен немного выждать, чтобы вникнуть во все подробности ваших обстоятельств и впоследствии мочь руководствоваться ими. Приступим – нельзя терять ни минуты. Я уже говорил вам, что сегодня мисс Холкомб вторично написала своему поверенному.

– Как вы об этом узнали? Что она написала?

– Что толку возвращаться к этому, Персиваль, даже если я и скажу, это ни на шаг не сдвинет нас с места. С вас довольно и того, что я это выяснил, – это-то открытие и стало причиной моего беспокойства и волнения, из-за которых я избегал говорить с вами в течение целого дня. Теперь освежим мою память относительно ваших дел – мы с вами давно о них не говорили. В отсутствие подписи вашей жены вы достали деньги под векселя, истекающие в трехмесячный срок. Достали под такие проценты, что при мысли о них у меня, бедного иностранца, волосы встают дыбом! Когда истечет их срок, неужели действительно нет никакой возможности оплатить их, не прибегая к помощи вашей жены?

– Никакой.

– Как? Разве у вас нет денег в банке?

– Есть несколько сотен, тогда как мне нужны тысячи.

– И у вас больше нечего заложить?

– Нечего.

– Сколько вы получили за вашей женой на сегодняшний день?

– Ничего, кроме процентов с ее двадцати тысяч фунтов, – этих денег едва хватает на наши ежедневные издержки.

– На что можете вы рассчитывать в будущем со стороны вашей жены?

– Когда умрет ее дядя, она будет получать три тысячи фунтов в год.

– Прекрасный капиталец, Персиваль! Что за человек ее дядя? Старик?

– Нет. Он не то чтобы стар, но и не молод.

– Добродушный, щедрый? Женат? Ах да, кажется, жена говорила мне, что он холостяк.

– Конечно холостяк. Если бы он был женат и имел сына, леди Глайд не была бы наследницей его имения. Я вам скажу, что он из себя представляет. Это сентиментальный, болтливый, себялюбивый дурак, надоедающий всем и каждому нытьем о своем здоровье.

– Люди такого сорта, Персиваль, обычно живут до глубокой старости и женятся именно тогда, когда от них этого меньше всего ожидаешь. Я не стал бы на вашем месте, друг мой, надеяться в скором времени заполучить эти три тысячи в год. Больше вы ничего не должны получить от вашей жены?

– Ничего.

– Так-таки ничего?

– Решительно ничего. Только в случае ее смерти…

– Ага! В случае ее смерти.

Опять последовала пауза. Граф прошел через веранду на садовую дорожку. Я поняла, что он движется, по его голосу.

– Вот наконец и дождь пошел, – услышала я.

Дождь шел на самом деле. Состояние моего плаща показывало, что дождь шел уже некоторое время.

Граф вернулся на веранду – я услышала, как под его тяжестью заскрипело кресло, когда он снова уселся в него.

– Итак, Персиваль, – сказал он, – что вы получите в случае смерти леди Глайд?

– Если у нее не будет детей…

– А есть вероятность, что они будут?

– Нет, это совершенно исключено.

– Итак?

– Ну что ж, тогда я получу ее двадцать тысяч.

– Наличными?

– Наличными.

Они снова замолчали. Как только их голоса смолкли, черная тень мадам Фоско снова показалась за шторами. На этот раз, вместо того чтобы пройти мимо, она с минуту постояла около окна. Я увидела, как ее пальцы взялись за краешек шторы и одернули ее в сторону. За окном показалось смутное, бледное очертание лица графини, смотревшей вдаль поверх меня. Я замерла на месте, завернувшись с головы до ног в мой черный плащ. Дождь, быстро промочивший меня насквозь, немилосердно стучал по стеклу, и капли, стекая струйками, мешали графине разглядеть что-либо. Я услышала, как она сказала вполголоса: «Опять дождь!» Она снова задернула штору, и я наконец вздохнула с облегчением.

Разговор внизу продолжался. На этот раз первым заговорил граф:

– Персиваль, вы любите вашу жену?

– Фоско! Это довольно откровенный вопрос.

– Я откровенный человек и повторяю его.

– Какого черта вы так на меня смотрите?

– Вы не хотите отвечать мне? Ну тогда, скажем, ваша жена умрет еще до конца этого лета…

– Прекратите это, Фоско!

– Скажем, ваша жена умрет…

– Прекратите, говорю вам!

– В таком случае вы выиграете двадцать тысяч и потеряете…

– Потеряю возможность получать три тысячи в год.

– Отдаленную возможность, Персиваль, всего лишь отдаленную возможность. А вам нужны деньги прямо сейчас. В вашем положении выигрыш верен, проигрыш сомнителен.

– Говорите не только обо мне, но и о себе. Часть денег, которые я должен вернуть, была занята для вас. Что же касается выигрыша, то смерть моей жены принесет десять тысяч фунтов в карман вашей жены. Как вы ни сообразительны, вы сейчас, по-видимому, очень удобно позабыли о наследстве мадам Фоско! Не смотрите на меня так! Я не желаю этого! Клянусь, от этих ваших взглядов и вопросов у меня мороз по всему телу!