Женщина в белом

– Вы сделаете доброе дело, – повторяла она. – Вы поможете самой обездоленной и несчастной женщине на свете. Эти деньги станут вашим приданым. Приведите ее сюда в целости и сохранности, и эти четыре банкноты окажутся в ваших руках.

– А вы дадите мне письмо, которое я могла бы показать моему жениху на случай, если он станет интересоваться, откуда у меня деньги? – спросила служительница.

– Я принесу объяснительное письмо с собой, готовое и подписанное, – отвечала мисс Холкомб.

– Тогда я рискну, – сказала служительница.

– Когда?

– Завтра.

Они поспешили условиться, что мисс Холкомб вернется сюда назавтра рано утром и будет ждать, спрятавшись за деревьями и держась, как и нынче, поближе к северной части стены. Назначить точный час своего появления служительница не могла. Осторожность требовала, чтобы она выждала удобное время и действовала, сообразуясь с обстоятельствами. На этом они расстались.

На следующий день, в десятом часу утра, мисс Холкомб была в условленном месте с обещанным письмом и деньгами. Она прождала в своем укрытии более полутора часов. Наконец служительница торопливо вышла из-за угла, ведя за руку леди Глайд. Как только они встретились, мисс Холкомб тотчас отдала служительнице деньги и письмо – сестры снова были вместе.

С удивительной предусмотрительностью служительница одела на леди Глайд свою собственную шляпку с вуалью и шаль. Мисс Холкомб посоветовала служительнице, как той поступить, дабы направить розыски по ложному следу, когда побег обнаружится. Вернувшись в лечебницу, служительница должна была во всеуслышание рассказать остальным сиделкам, что недавно Анна Кэтерик интересовалась расстоянием между Лондоном и Хэмпширом, а затем дождаться самой последней минуты, перед тем как побег Анны Кэтерик будет неизбежно открыт, и только тогда поднять тревогу об исчезновении ее подопечной. Когда станет известно о мнимых расспросах Анны Кэтерик относительно Хэмпшира, содержатель лечебницы, по всей вероятности, решит, что его пациентка, воображающая себя леди Глайд, под воздействием своей навязчивой идеи вернулась в Блэкуотер-Парк. Поэтому искать ее сначала будут именно там.

Служительница решилась прибегнуть к этому плану тем охотнее, что, согласно ему, она все время оставалась на глазах у других и тем самым доказывала свою непричастность к побегу, за который ей грозили последствия, возможно более серьезные, чем просто потеря места. Поэтому она тотчас же вернулась в лечебницу, а мисс Холкомб без дальнейшего промедления повезла свою сестру в Лондон. В тот же день они сели на поезд до Карлайла и к вечеру прибыли в Лиммеридж без всяческих затруднений и происшествий.

Во время этого путешествия по железной дороге сестры были в купе одни, и мисс Холкомб удалось собрать воедино те отрывки из воспоминаний ее сестры, какие только леди Глайд позволила сообщить ее ослабевшая и постоянно путавшаяся память. Ужасная история заговора была рассказана отрывочно, непоследовательно и бессвязно. Но каким бы несовершенным ни был этот рассказ, его, несмотря ни на что, необходимо воспроизвести на этих страницах, прежде чем мы приступим к описанию событий, происшедших в Лиммеридже на следующий день.

Воспоминания леди Глайд о событиях, последовавших после ее отъезда из Блэкуотер-Парка, начинались с момента ее прибытия в Лондон, на вокзал Юго-Западной железной дороги. Она также не вела в тот момент никаких записей и не могла достоверно назвать число, когда уехала из имения. Таким образом, всякая надежда уточнить эту важную дату с помощью свидетельств леди Глайд или миссис Майклсон должна была быть полностью отринута.

Едва поезд остановился у платформы, как леди Глайд увидела ожидавшего ее графа Фоско. Граф оказался у двери вагона еще до того, как ее открыли. На этом поезде приехало необычно много пассажиров, из-за чего возникла большая суматоха с получением багажа. Какой-то человек, которого граф Фоско привел с собой, отыскал поклажу леди Глайд. На принадлежавших ей чемоданах значилась ее фамилия. Затем леди Глайд села вместе с графом в карету, на которую в тот момент не обратила особого внимания.

Первый вопрос, заданный леди Глайд, как только карета тронулась с места, относился к мисс Холкомб. Граф сообщил ей, что мисс Холкомб еще не уехала в Камберленд, поскольку по здравом размышлении рассудила, что ей не стоит пускаться в столь продолжительное путешествие, не дав себе прежде несколько дней отдыха.