Женщина в белом

Тогда леди Глайд поинтересовалась, не в доме ли графа в таком случае остановилась ее сестра. Воспоминания об ответе графа были крайне сбивчивы, единственно, что отчетливо запечатлелось в памяти леди Глайд в этой связи, – это что граф объявил, будто бы везет ее к мисс Холкомб. В то время леди Глайд очень плохо знала Лондон и не могла сказать, по каким улицам они ехали. Но они ни на минуту не выезжали за город и не проезжали ни парков, ни деревьев. Карета остановилась в небольшом переулке, позади какого-то сквера, в котором находились разные лавки, конторы и множество народу. Из этих воспоминаний, за точность которых леди Глайд могла поручиться, становится совершенно ясно, что граф не возил ее в свою резиденцию в предместье Сент-Джонс-Вуда.

Они вошли в дом и поднялись в заднюю комнату то ли на втором, то ли на третьем этаже. Туда же принесли и багаж леди Глайд. Дверь прибывшим открыла служанка, а в холле их встретил мужчина с черной бородой, по виду иностранец, и чрезвычайно галантно указал им путь наверх. В ответ на расспросы леди Глайд граф поспешил заверить ее, что мисс Холкомб находится в этом же доме и что ее немедленно известят о прибытии сестры. Почти сразу он и иностранец вышли из комнаты и предоставили леди Глайд себе самой. Комната была обставлена очень бедно и выходила окнами на задний двор.

В доме царила удивительная тишина – леди Глайд не слышала шагов ни вверх, ни вниз по лестнице, – только из комнаты, расположенной этажом ниже, до нее доносились приглушенные мужские голоса. Но одна она оставалась недолго. Граф вскоре вернулся сказать ей, что мисс Холкомб в настоящий момент почивает и лучше дать ей немного отдохнуть. Вместе с ним в комнату пришел еще какой-то человек, англичанин, которого граф, испросив у леди Глайд дозволения, представил как своего друга.

После такого странного представления – во время него, леди Глайд помнила это совершенно отчетливо, не было названо ни одного имени – граф оставил ее наедине с этим человеком. Тот был чрезвычайно вежлив, и все же он удивил и смутил девушку своими странными расспросами о ней самой и тем, как пристально он всматривался ей в лицо, пока задавал их. Пробыв с ней совсем недолго, мужчина ушел, а минуты через две к леди Глайд вошел другой незнакомец, тоже англичанин. Он тоже отрекомендовался другом графа Фоско и, уже в свою очередь, стал ее разглядывать и задавать ей странные вопросы – ни разу, насколько она могла припомнить, не обратившись к ней по имени, – а затем, так же как и первый, ушел спустя несколько минут. К этому времени она была так напугана происходящим и так тревожилась за свою сестру, что решила сойти вниз и попросить помощи и защиты у той единственной женщины, которую видела в доме, – к служанке, отворившей им входную дверь.

Но едва она встала со стула, как в комнату вернулся граф.

Она тотчас взволнованно спросила, долго ли еще будет откладываться ее встреча с сестрой. Сначала он уклонялся от прямого ответа, но затем, уступив ее натиску, граф с видимой неохотой признался, что мисс Холкомб далеко не так хорошо себя чувствует, как он уверял леди Глайд до сих пор. Тон и манеры графа, произносившего эти слова, так взволновали ее или, вернее, так безмерно усилили тревогу, которая не покидала ее в присутствии двух незнакомцев, что неожиданно девушке сделалось дурно и она была вынуждена попросить воды. Граф выглянул за дверь и приказал принести стакан воды и флакон с нюхательной солью. Их принес человек с бородой, иностранец, препроводивший их ранее наверх. Вода, которую попробовала выпить леди Глайд, имела такой странный вкус, что ей стало только хуже, тогда она выхватила флакон с солью из рук графа Фоско и понюхала. У нее закружилась голова. Граф поднял с пола флакон, выпавший из ее рук, и последнее, что она помнила, что граф снова поднес флакон к ее лицу.

С этого момента воспоминания леди Глайд становятся путаными и отрывочными, так что их очень трудно сопоставить с тем, что, по всей вероятности, происходило в действительности.

Самой ей казалось, что она пришла в себя вечером того же дня, что затем она покинула этот дом и отправилась, как и намеревалась раньше, еще будучи в Блэкуотер-Парке, к миссис Вэзи, что напилась там чая и провела ночь под крышей у миссис Вэзи. Она не могла объяснить, как, когда и с кем уехала из того дома, в который ее привез граф Фоско, но настойчиво твердила, что ночевала у миссис Вэзи и, что еще более удивительно, что помогала ей раздеться и лечь в постель миссис Рюбель! Она не помнила, о чем они разговаривали с миссис Вэзи, и кого еще она видела помимо этой дамы, и почему миссис Рюбель оказалась там, чтобы помочь ей перед сном.

Воспоминания ее о том, что происходило на следующее утро, представляются еще более неправдоподобными и ненадежными.