Женщина в белом

Могло ли в данном случае быть так, что внешний ход событий указывал на одну причину происходящего, в то время как истина заключалась там, где ее вовсе никто не ожидал? Могло ли оказаться достоверным заявление миссис Кэтерик о том, что она стала жертвой ужасной ошибки? Может быть, между нею и сэром Персивалем существовала связь совершенно иного рода, чем та, которую заподозрили окружающие, и сэру Персивалю было выгодно поддерживать одно подозрение, чтобы отвести от себя другое, гораздо более серьезное? Вот где, если бы только мне удалось обнаружить ее, скрывалась путеводная звезда, которая могла бы привести меня к разгадке тайны, глубоко скрытой за довольно обычной, только что услышанной мной историей.

Целью моего следующего вопроса было выяснить, убедился ли мистер Кэтерик в измене своей жены или нет. Ответ, полученный от миссис Клеменс, развеял все мои сомнения. Будучи еще незамужней женщиной, и тому есть подтверждения, миссис Кэтерик скомпрометировала себя связью с каким-то неизвестным человеком и вышла замуж только затем, чтобы спасти свое доброе имя. Путем сопоставления времени и места, сопоставления, в подробности которого мне не было смысла вдаваться, мистер Кэтерик окончательно удостоверился, что не был отцом дочери, носившей его имя.

Гораздо труднее было обнаружить ответ на вопрос: какова вероятность того, что сэр Персиваль являлся отцом Анны Кэтерик?

Выяснить это не было иной возможности, кроме как подтвердив факт наличия между ними внешнего сходства.

– Вы, наверно, часто видели сэра Персиваля, когда он бывал в вашей деревне? – сказал я.

– Да, сэр, очень часто, – отвечала миссис Клеменс.

– Не замечали ли вы, что Анна похожа на него?

– Нет, она вовсе не походила на него.

– Значит, в таком случае она была похожа на мать?

– И на мать она тоже была совсем не похожа. Миссис Кэтерик была темноволосая, с полным лицом.

Не похожа ни на мать, ни на предполагаемого отца. Я знал, что нельзя всецело полагаться на внешнее сходство, но, с другой стороны, и сбрасывать его со счетов тоже было неразумным. Быть может, существовала вероятность обнаружить в прошлом миссис Кэтерик и сэра Персиваля, еще до того, как они оба появились в Старом Уэлминхеме, некое решающее свидетельство, которое могло бы подтвердить это предположение? Имея это в виду, я продолжил свои расспросы.

– Когда сэр Персиваль впервые появился в ваших местах, – спросил я, – вы не слышали, откуда он тогда приехал?

– Нет, сэр. Кто говорил – из Блэкуотер-Парка, кто – из Шотландии, но никто не знал этого наверняка.

– А миссис Кэтерик незадолго до своего замужества жила в услужении в Варнек-Холле?

– Да, сэр.

– А как долго она служила там?

– Три или четыре года, сэр. Точно не помню.

– Не знаете ли вы, случайно, кому принадлежал Варнек-Холл в то время?

– Знаю, сэр. Майору Донторну.

– А не приходилось ли вам слышать от мистера Кэтерика или еще от кого-нибудь, что сэр Персиваль был дружен с майором Донторном или что его видели в самом Варнек-Холле или где-нибудь по соседству?

– Нет, сэр. Насколько я помню, я не слышала ничего подобного ни от Кэтерика, ни от кого-либо другого.

Я записал имя и адрес майора Донторна на случай, если тот был еще жив и если в будущем мне понадобилось бы обратиться к нему. Пока что я решительно не разделял мнения, что сэр Персиваль являлся отцом Анны, и все больше и больше убеждался в том, что разгадка их тайных свиданий с миссис Кэтерик в церковной ризнице не имела никакого отношения к бесчестью, которое эта женщина навлекла на доброе имя своего мужа. Я никак не мог придумать, о чем мне следовало еще спросить миссис Клеменс, дабы подкрепить эту мою уверенность, и потому постарался разговорить женщину, чтобы та побольше рассказала про детство Анны, в надежде уловить в ее словах какой-нибудь случайный намек для подтверждения моего предположения, который мог бы мне таким образом представиться.

– Я еще не слышал, миссис Клеменс, – сказал я, – как это бедное дитя, рожденное в грехе и позоре, очутилось на вашем попечении.

– Ах, сэр, об этом несчастном ребенке решительно некому было заботиться! – ответила миссис Клеменс. – Злая мать, казалось, возненавидела бедную девочку со дня ее рождения, как будто бедняжка была в чем-то виновата! При виде ее сердце у меня разрывалось на куски, и я предложила миссис Кэтерик взять ее дочь на воспитание и растить ее так нежно, как свою собственную.

– С тех пор Анна оставалась всецело на вашем попечении?