Женщина в белом

– Попробуйте рассказать мне, – мягко повторил я, – попробуйте рассказать мне, почему вы несчастны.

– Я совершенно бесполезна… Я в тягость вам обоим, – отвечала она с унылым, безнадежным вздохом. – Вы зарабатываете деньги, Уолтер, Мэриан тоже помогает вам. Почему же я не могу ничего делать? Кончится тем, что Мэриан станет нравиться вам больше, чем я, вот увидите, потому что я такая никчемная. О, не надо, не надо, не обращайтесь со мной как с ребенком!

Я поднял ее голову, пригладил спутанные волосы, упавшие ей на лицо, и поцеловал ее – мой бедный увядший цветок! Мою несчастную, исстрадавшуюся сестру!

– Вы будете помогать нам, Лора, – сказал я. – Вы начнете сегодня же, моя дорогая.

Она посмотрела на меня с таким лихорадочным нетерпением, с таким живым интересом, которые заставили меня дрожать при виде того, как мои слова вселили в ее сердце надежду на новую жизнь.

Я встал, привел в порядок ее рисовальные принадлежности и снова придвинул их к ней.

– Вы знаете, что я зарабатываю деньги рисованием, – сказал я. – Теперь, после стольких трудов, когда вы настолько улучшили свою технику, вы тоже начнете этим зарабатывать. Постарайтесь закончить этот небольшой рисунок как можно старательнее и лучше. Когда он будет готов, я возьму его с собой, и тот же самый человек, который покупает все мои работы, купит и ваш рисунок. Вы будете хранить заработанные вами деньги в своем собственном кошельке, и Мэриан будет брать у вас на расходы так же часто, как берет у меня. Подумайте, сколько пользы вы принесете нам всем, и скоро вновь почувствуете себя безмерно счастливой, Лора!

Лицо ее горело от нетерпения, на нем сияла улыбка. В ту минуту, когда она снова взяла в руки отодвинутый ранее в сторону карандаш, она так походила на Лору прежних дней.

Я не ошибся и верно истолковал первые признаки пробуждения ее разума, проявившиеся в неосознанном внимании Лоры к занятиям, которыми были наполнены мои дни и дни ее сестры. Когда я рассказал об этом Мэриан, она, как и я, поняла, что Лоре страстно хочется занять свое собственное, значимое место в жизни, возвратить уважение к себе и завоевать наше, и с этого дня мы с нежностью поддерживали ее честолюбие, которое вселяло в нас надежду на счастливое будущее, теперь уже, возможно, бывшее не за горами. Ее рисунки, когда она заканчивала их или считала, что закончила, попадали в мои руки. Мэриан забирала их у меня и тщательно прятала. Я же еженедельно откладывал небольшие суммы из моего заработка, чтобы вручать Лоре как денежное вознаграждение за слабые, беспомощные, не представляющие никакой ценности наброски, единственным покупателем которых был я сам. Иногда нам бывало трудно поддерживать наш невинный обман, особенно когда она с гордостью приносила свой кошелек, чтобы внести свою часть на домашние расходы, и очень серьезно интересовалась, кто из нас больше заработал за эту неделю, она или я. Все эти рисунки по-прежнему находятся у меня – драгоценные воспоминания, которые я сохраняю с любовью, друзья моего прошлого злополучия, с которыми сердце мое никогда не расстанется, о которых нежность моя никогда не позабудет.

Не отвлекаюсь ли я сейчас от моей основной цели? Не заглядываю ли я слишком далеко вперед, в более счастливые времена, до которых еще не дошло дело в моем повествовании? Да. Вернемся же назад! Вернемся к тем дням сомнений и тревог, когда я изо всех сил старался не терять присутствия духа в борьбе с леденящим безмолвием вечной неизвестности. Я остановился ненадолго, чтобы передохнуть на пути, ведущем меня вперед. И если друзья, которые читают эти страницы, тоже отдохнули вместе со мной, время не потеряно.

Я воспользовался первой же возможностью поговорить с Мэриан наедине и рассказать ей о результатах моего утреннего разговора с миссис Клеменс. Оказалось, она вполне разделяет тревогу относительно моего предполагаемого путешествия в Уэлминхем, уже выраженную ранее миссис Клеменс.

– Но, Уолтер, – сказала она, – едва ли вы знаете довольно для того, чтобы рассчитывать на откровенность миссис Кэтерик. Разумно ли пускаться на подобную крайность, не испробовав прежде более простые и надежные средства для достижения вашей цели? Когда вы говорили мне, что только сэр Персиваль и граф – единственные два человека на свете, которым известна точная дата отъезда Лоры из Блэкуотер-Парка, вы забыли, да и я тоже забыла, что ее должна помнить третья особа, – я имею в виду миссис Рюбель. Не проще ли и не безопаснее ли добиться признания от нее, чем силой принуждать к нему сэра Персиваля?