Женщина в белом

Голос ее был таким же суровым, недоверчивым и неумолимым, как и выражение ее глаз. Она указала мне на стул и окинула меня внимательным взглядом, когда я садился. Я понял, что единственный шанс добиться расположения этой женщины заключался в том, чтобы разговаривать с ней в таком же тоне, как разговаривает она. С самого начала необходимо было поставить себя на равную с ней ногу.

– Вам известно о том, что ваша дочь пропала?

– Я достаточно осведомлена об этом.

– Вы, вероятно, чувствовали, что вслед за этим несчастьем может нагрянуть другое – ее смерть?

– Да. Вы пришли сказать мне, что она умерла?

– Да.

– Зачем?

Она задала мне этот удивительный вопрос без малейшей перемены в голосе, выражении лица и поведении. Ничто не изменилось в ней. Она не могла бы выглядеть более бесчувственной, даже если бы я сказал ей, что за оградой на площади сдохла коза.

– Зачем? – повторил я. – Вы спрашиваете, почему я пришел сюда сказать вам о смерти вашей дочери?

– Да. Какое вам дело до нее или до меня? Каким образом вы вообще узнали что-либо о моей дочери?

– Вот каким. Я встретил ее на дороге в ту ночь, когда она убежала из лечебницы, и помог ей добраться до безопасного убежища.

– Вы поступили очень дурно.

– Мне жаль слышать это от ее матери.

– И, однако же, ее мать говорит именно так. Откуда вы знаете, что она умерла?

– Пока что я не могу ответить на этот вопрос, но знаю, что ее нет в живых.

– А ответить, откуда вы узнали мой адрес, вы можете?

– Конечно. Я узнал ваш адрес от миссис Клеменс.

– Миссис Клеменс глупая женщина! Это она послала вас ко мне?

– Нет.

– В таком случае я спрашиваю вас снова: зачем вы приехали сюда?

Поскольку она вознамерилась получить от меня ответ, я дал ей его самым прямым образом.

– Я приехал, – сказал я, – потому что предполагал, что мать Анны Кэтерик, безусловно, должна интересоваться тем, жива ее дочь или нет.

– Справедливо, – сказала миссис Кэтерик еще более невозмутимо. – Другой причины у вас не было?

Я заколебался. Нелегко было в один миг найти подходящий ответ на этот вопрос.

– Если другой причины у вас не было, – продолжала она, спокойно снимая свои темно-серые митенки и складывая их, – то мне остается только поблагодарить вас за визит и сказать, что больше я вас не удерживаю. Ваше сообщение было бы более удовлетворительным, если бы вы объяснили, каким образом вы получили его. Во всяком случае, оно может, как я полагаю, служить мне оправданием для облачения в траур. Как видите, мне не придется делать для этого большие изменения в моем туалете. Когда я сменю митенки, я буду вся в черном.

Она поискала в кармане своего платья, вынула оттуда пару черных кружевных митенок и надела их с каменным, неизменно невозмутимым выражением лица, а затем преспокойно сложила руки на коленях.

– Итак, прощайте, – сказала она.

Ледяное презрение, сквозившее в ее манерах, побудило меня признать, что цель моего визита еще не достигнута.

– Я приехал сюда и по другой причине, – сказал я.

– А! Я так и думала, – заметила миссис Кэтерик.

– Смерть вашей дочери…

– От чего она умерла?

– От болезни сердца.

– Да. Продолжайте.

– Смерть вашей дочери послужила предлогом и дала возможность причинить серьезный вред очень близкому мне человеку. Как мне стало известно, повинны в этом двое мужчин. Один из них – сэр Персиваль Глайд.

– В самом деле!

Я внимательно смотрел на нее, чтобы увидеть, не вздрогнет ли она при внезапном упоминании этого имени. Но ни один мускул в ней не дрогнул. Ни на одно мгновение не изменился взгляд ее суровых, недоверчивых и жестоких глаз.

– Вы, быть может, недоумеваете, – продолжал я, – каким образом смерть вашей дочери могла причинить кому-либо вред?

– Нет! – сказала миссис Кэтерик. – Мне это совсем неинтересно. Это, по всей видимости, ваше дело. Вы интересуетесь моими делами, но я не интересуюсь вашими.

– В таком случае вы, быть может, спросите, – настаивал я, – почему я упомянул об этом в вашем присутствии?

– Да. Я спрашиваю.

– Я говорю об этом с вами, ибо твердо решил призвать сэра Персиваля к ответу за его злодеяние.

– Какое мне дело до этого вашего решения?

– Вы сейчас узнаете. В прошлом сэра Персиваля есть некоторые события, о которых мне совершенно необходимо узнать для достижения моей цели. Вы знаете о них, по этой-то причине я и пришел к вам.

– О каких событиях вы говорите?

– О происшествиях, имевших место в Старом Уэлминхеме, когда ваш муж был причетником тамошней приходской церкви, еще до рождения вашей дочери.

Наконец я попал в цель, несмотря на барьер непроницаемой сдержанности, который эта женщина воздвигла между нами. Я увидел, что глаза ее злобно сверкнули, а руки начали беспокойно разглаживать платье на коленях.

– Что вам известно об этих событиях? – спросила она.

– Все, что мне могла рассказать о них миссис Клеменс, – отвечал я.