Женщина в белом

– Мне трудно признаться в этом, Уолтер, но я все же должна. Этим единственным соображением была я! Никакие слова не в состоянии выразить, какой униженной я чувствую себя, стоит мне лишь подумать о том, что единственное слабое место в характере этого стального человека – его отвратительное преклонение передо мной. Из чувства собственного достоинства, так долго, сколько было возможно, я пыталась не верить этому, но его взгляды, его поступки убеждают меня в постыдной истине. Глаза этого безнравственного чудовища увлажнились, когда он говорил со мной, – да, Уолтер, именно так! Он заявил, что в ту минуту, когда собирался указать доктору нашу квартиру, он подумал о моем огорчении, если бы меня снова разлучили с Лорой, о моей ответственности, если бы меня обвинили в пособничестве ее побегу, и тогда ради меня он вторично рискнул подвергнуться всему самому худшему, чего только мог ожидать от вас. Он просил лишь об одном: чтобы я помнила о принесенной им жертве и умерила ваш пыл во имя моих собственных интересов – интересов, справиться о которых ему, возможно, больше никогда не представится случай. Я не приняла этого его условия – я скорее бы умерла! Но верить ему или нет, сказал он правду или солгал насчет того, что под каким-то предлогом отослал доктора, не дав последнему достаточных разъяснений, не знаю, одно совершенно ясно: я собственными глазами видела, как содержатель лечебницы ушел, даже не взглянув на наше окно или даже в нашу сторону.

– Думаю, граф говорил правду, Мэриан. Самые лучшие из людей не всегда последовательны, делая добро, почему же худшим из них не быть непоследовательными, причиняя зло? Но в то же время я подозреваю, что он просто пытался запугать вас, угрожая тем, чего на самом деле сделать не мог. Сомневаюсь, что в его силах досадить нам, прибегнув к помощи содержателя лечебницы теперь, когда сэр Персиваль умер и миссис Кэтерик больше ни от кого не зависит. Однако я хочу услышать продолжение. Что граф сказал обо мне?

– О вас он заговорил в самом конце. Глаза его сверкнули холодным блеском, взгляд стал жестче, а манеры изменились и сделались такими, какими я помнила их по прежним временам, – смесью безжалостной решимости и шарлатанской издевки, из-за чего было так трудно понять, что же он за человек. «Предостерегите мистера Хартрайта, – произнес он чрезвычайно надменно, – что, вступая в противоборство со мной, он имеет дело с человеком умным, с человеком, который ставит себя выше закона и общественных условностей! Если бы мой горячо оплакиваемый друг не пренебрегал моими советами, следствие теперь велось бы относительно мертвого тела мистера Хартрайта. Но мой горячо оплакиваемый друг был весьма упрям. Взгляните! Я скорблю о нем и в душе, и наружно, нося траурную ленту у себя на шляпе. Сей пошлый черный креп выражает чувства, которые я призываю мистера Хартрайта уважать. Эти чувства могут переродиться в безграничную вражду, если он решится пренебречь ими. Пусть довольствуется тем, что получил, – тем, что ради вас я оставляю его и вас в покое! Передайте ему привет от меня и скажите, что если он все же решится потревожить меня, то будет иметь дело с самим Фоско! Говоря простым английским языком, я довожу до его сведения, что Фоско ни перед чем не остановится! Прощайте, милая мисс Холкомб!» Он устремил на меня взгляд своих холодных серых глаз, величественно снял с головы шляпу, поклонился и ушел в противоположную от нашего дома сторону.

– И все? Не прибавил больше ни слова? Даже не обернулся?

– Когда он дошел до угла, он обернулся, помахал рукой и театральным жестом ударил себя в грудь. После этого я потеряла его из виду. Он исчез за поворотом, а я поспешила к Лоре. По пути я решила, что нам следует непременно переехать. Теперь, когда граф обнаружил наш дом, он (особенно в ваше отсутствие) перестал быть для нас безопасным убежищем. Если бы я была уверена в вашем скором возвращении, я бы рискнула дождаться вас. Но я ни в чем не была уверена и действовала быстро, почти инстинктивно. Прежде чем уехать в Хэмпшир, вы как-то говорили, что Лоре пошел бы на пользу переезд в более спокойное место, с чистым воздухом. Стоило мне только напомнить ей об этом и предложить устроить вам сюрприз, избавив вас от хлопот, связанных с переездом, и в ней проснулась столь же страстная жажда перемены, какую чувствовала я. Она помогла мне упаковать ваши вещи, а затем сама разложила их здесь, в вашей новой рабочей комнате.

– Почему вы решили переехать именно сюда?