Женщина в белом

Зима пролетела спокойно и счастливо в нашем новом доме. Я употребил все свое свободное время к улучшению нашего положения – расширил источники моего заработка и поставил наши материальные дела на более прочную основу. Освободившись от постоянной неуверенности и беспокойства относительно нашего будущего, которые в течение столь долгого времени жестоко терзали ее, Мэриан вновь воспрянула духом; природная энергия ее характера снова начала утверждаться в ней, однако к ней пока не вернулись, во всяком случае в полной мере, непринужденность и жизнерадостность прежних дней.

Лора оказалась более восприимчивой к переменам, чем ее сестра, и со всей очевидностью демонстрировала благотворное, исцеляющее влияние на себя новой жизни. Усталое и изнуренное выражение, преждевременно состарившее ее лицо, быстро сходило с него; былое очарование возвращалось к ней вместе с ее прежней красотой. Внимательно наблюдая за ней, я различал в ней только одно серьезное последствие заговора, угрожавшего в недавнем прошлом ее рассудку и жизни. Ее воспоминания о событиях, начиная с той минуты, как она покинула Блэкуотер-Парк, до нашей встречи на кладбище в Лиммеридже, были безвозвратно утрачены, без какой-либо надежды на восстановление. При малейшем намеке на этот период она менялась в лице, снова начинала дрожать, слова ее становились бессвязными, память беспомощно блуждала и терялась в прошлом. В этом, и только в этом ее раны оказались глубокими настолько, что едва ли их когда-нибудь удастся окончательно исцелить.

Во всех иных отношениях она теперь была настолько близка к выздоровлению, что порой, в самые лучшие и счастливые свои дни, выглядела и говорила совсем как прежняя Лора. Последствия этой радостной перемены, естественно, сказались на нас обоих. С ее и с моей стороны от долгого сна пробудились нетленные воспоминания нашей прошлой жизни в Камберленде, и это были – все, как одно, – воспоминания о нашей любви.

Мало-помалу, совершенно незаметно наши с ней повседневные отношения становились все более натянутыми. Нежные слова, которые я так непринужденно говорил ей в дни ее горестей и страданий, теперь замирали на моих устах. В то время, когда все мои мысли занимал страх потерять ее, я всегда целовал ее на ночь и утром при встрече. Эти поцелуи теперь прекратились между нами, словно их никогда и не было. Наши руки снова дрожали, когда встречались. Мы почти не смотрели друг на друга в отсутствие Мэриан. Все чаще разговор между нами затихал, если мы оставались одни. Случайное прикосновение к ней заставляло мое сердце биться так же сильно, как оно когда-то билось в Лиммеридже, – я видел, как в ответ нежно розовели ее щеки, будто мы вернулись в Камберленд и снова бродим по его холмам – учитель и ученица. Иногда она надолго замолкала, погружаясь в глубокие размышления, но всегда отрицала, что думала о чем-то, когда Мэриан спрашивала ее об этом. Однажды я удивил себя самого тем, что, позабыв о своей работе, размечтался над маленьким акварельным портретом Лоры, написанным мною в беседке, где мы впервые встретились, так же как когда-то я, бывало, забывал о своей работе над гравюрами из собрания мистера Фэрли, замечтавшись над этим же самым портретом, когда он был еще только закончен. Как ни изменились с тех пор обстоятельства, золотые дни нашего прошлого, казалось, воскресли для нас вместе с нашей воскресшей любовью. Время как будто отбросило нас назад на обломках наших прошлых надежд к давно знакомым берегам!

Любой другой женщине я давно мог бы сказать решающие слова, которые все еще не решался сказать ей. Полная беспомощность ее положения, ее одиночество и зависимость от терпеливой нежности, с которой я обращался с ней, боясь преждевременно потревожить ее сокровенные чувства, которые своим грубым инстинктом мужчины я, быть может, не умел угадать, – эти соображения и другие, подобные им, вселяли в меня неуверенность и заставляли молчать. И все же я понимал, что наша обоюдная сдержанность должна прийти к концу, что в будущем наши отношения должны непременно измениться и что ответственность за эту перемену главным образом лежит на мне.

Чем больше я думал, тем труднее мне представлялась попытка изменить это положение, пока домашняя обстановка, в которой мы всю зиму прожили бок о бок, будет оставаться прежней. Не могу объяснить причудливого расположения духа, которое породило во мне это чувство, но, однако же, мной завладела мысль, что неожиданная перемена места и обстоятельств позволила бы нам иначе взглянуть друг на друга, нежели мы привыкли видеть себя в обыденной жизни, и тем самым подготовила бы мое объяснение, которое Лора и Мэриан смогли бы выслушать довольно легко, не испытывая при этом смущения.

Поэтому однажды утром я сказал, что, по моему мнению, все мы заслужили небольшой отдых и можем отправиться в путешествие. После непродолжительного обсуждения было решено, что мы поедем на море недели на две.