Женщина в белом

В комнате была только Мэриан. Она читала и при виде меня с удивлением взглянула на часы.

– Как вы рано! – сказала она. – Вы, должно быть, ушли из Оперы, не дождавшись конца представления?

– Да, – отвечал я, – мы с Пеской не дождались конца. А где Лора?

– Вечером у нее заболела голова, и я посоветовала ей лечь спать сразу же после чая.

Я снова вышел из комнаты под тем предлогом, что хочу посмотреть, заснула ли Лора. Проницательные глаза Мэриан начали пытливо вглядываться в мое лицо, – по-видимому, она инстинктивно почувствовала, что я что-то замыслил.

Когда я вошел в спальню и при тусклом мерцании ночника подошел к постели, моя жена спала.

Еще не прошло и месяца с того дня, как мы обвенчались. Если у меня было тяжко на сердце, если моя решимость снова поколебалась на миг, когда я увидел ее лицо, доверчиво повернутое во сне в сторону моей подушки, когда я увидел, как ее открытая ладонь покоится на одеяле, будто ожидая прикосновения моей руки, – конечно, я заслуживал некоторого снисхождения? Я задержался на несколько минут, чтобы встать на колени у ее постели и поглядеть на нее поближе – так близко, что дыхание ее коснулось моего лица. На прощание я только тихо дотронулся губами до ее руки. И щечки. Она пошевелилась во сне и прошептала мое имя, но не проснулась. На мгновение я остановился в дверях, чтобы еще раз поглядеть на нее.

– Господь да благословит и сохранит тебя, моя дорогая! – прошептал я и вышел из спальни.

Мэриан ждала меня на лестнице. В руках она держала сложенный лист бумаги.

– Сын хозяина привез это для вас, – сказала она. – Кеб стоит у дверей, мальчик сказал, что вы приказали держать экипаж наготове.

– Совершенно верно, Мэриан. Кеб понадобится мне – я собираюсь снова отлучиться.

Спустившись в гостиную, я прочел записку при свете настольной лампы. В ней рукой Пески было написано всего два предложения:

Ваше письмо получено. Если в назначенное время я не увижу Вас или не получу от Вас известий, то с боем часов я сломаю печать.

Я положил записку в карман и направился к двери. У порога Мэриан преградила мне путь и легонько толкнула меня обратно в комнату, где мое лицо осветила зажженная свеча. Мэриан обеими руками схватила меня за плечи и устремила на меня испытующий взгляд.

– Я понимаю, – проговорила она энергичным шепотом, – сегодня вы собираетесь прибегнуть к последнему средству.

– Да. Последнему и, надеюсь, самому верному, – шепнул я ей в ответ.

– Но не один! О Уолтер, ради бога, не один! Позвольте мне поехать с вами. Не отказывайте мне потому только, что я женщина! Я должна ехать! Я поеду! Я буду ждать вас в кебе!

Теперь наступила моя очередь остановить ее. Она попыталась вырваться и подойти к двери первая.

– Если вы хотите помочь мне, – сказал я, – оставайтесь здесь и ложитесь сегодня спать в спальне моей жены. Просто дайте мне уехать спокойным относительно Лоры, и я ручаюсь за все остальное. Поцелуйте меня, Мэриан, и докажите, что у вас достанет мужества ждать, пока я не вернусь.

Я не осмелился дать ей возможность сказать еще хоть слово. Она снова стала бы пытаться удержать меня. Я высвободился из ее рук и выбежал из комнаты. Мальчик, находившийся внизу, услышал мои шаги на лестнице и распахнул передо мной входную дверь. Я вскочил в кеб прежде, чем кучер успел влезть на козлы.

– Форест-Роуд, Сент-Джонс-Вуд! – крикнул я ему через окно. – Плачу вдвое, если доставишь меня туда за четверть часа!

– Постараюсь, сэр!

Я взглянул на часы. Одиннадцать часов. Теперь дорога каждая минута.

Стремительное движение кеба, сознание, что каждая секунда приближает меня к графу, что я наконец могу беспрепятственно отважиться на это рискованное предприятие, – все это так взвинтило мое лихорадочное возбуждение, что я беспрестанно понуждал кебмена ехать быстрей и быстрей. Когда мы оставили позади улицы и повернули на дорогу, ведущую в Сент-Джонс-Вуд, нетерпение настолько овладело мной, что я встал со своего места и высунул голову из окна кеба, чтобы посмотреть, скоро ли мы прибудем на место. Где-то в отдалении часы гулко пробили четверть двенадцатого, когда мы повернули на Форест-Роуд. Я велел остановить кеб неподалеку от резиденции графа, расплатился с кебменом и поспешно зашагал к дому.

Когда я подходил к садовой калитке, я увидел какого-то человека, приближавшегося к дому графа с противоположной стороны. Мы встретились под газовым фонарем и посмотрели друг на друга. Я сразу же узнал в нем светловолосого иностранца со шрамом на щеке; мне показалось, что и он узнал меня. Он не произнес ни слова и, вместо того чтобы остановиться перед домом, как сделал это я, медленно прошел дальше. Случайно ли оказался он на Форест-Роуд? Или он проследил за графом от Оперы до самого дома?