Женщина в белом

С этими письменными доказательствами и свежезапечатленным в моей памяти ответом кучера я во второй раз после начала моего расследования отправился к мистеру Кирлу. При этом вторичном посещении я имел две цели: во-первых, я считал необходимым рассказать ему о том, что было проделано мной после нашей первой с ним встречи; во-вторых, я планировал уведомить его о моем намерении отвезти Лору на следующее же утро в Лиммеридж, с тем чтобы мою жену публично приняли и признали в доме ее дяди. Я хотел предоставить мистеру Кирлу самому решить, сочтет ли он себя в сложившихся обстоятельствах и ввиду отсутствия мистера Гилмора обязанным присутствовать при этом событии в интересах семьи, будучи поверенным мистера Фэрли.

Я не стану ничего говорить об удивлении мистера Кирла и о словах, в которых он отозвался о моем поведении во время расследования, от его начала и до конца. Здесь важно упомянуть лишь о том, что он тотчас же решил сопровождать нас в Камберленд.

На следующее утро мы выехали туда на первом же поезде. Лора, Мэриан, мистер Кирл и я разместились в одном вагоне, а Джон Оуэн с клерком из конторы мистера Кирла – в другом. По приезде в Лиммеридж мы первым делом отправились на ферму Тодда. У меня было твердое намерение ввести Лору в дом ее дяди только после того, как он публично признает ее своей племянницей. Я предоставил Мэриан уладить вопрос нашего размещения с миссис Тодд, как только эта добрая женщина придет в себя от изумления, в которое привело ее известие о цели нашей поездки, а сам договорился с ее мужем о том, что Джона Оуэна гостеприимно приютят у себя рабочие фермы. Покончив с этим, мы с мистером Кирлом пошли в Лиммеридж.

Я не в состоянии в подробностях описать наше свидание с мистером Фэрли, поскольку не могу даже вспомнить о нем без досады и презрения, которые вызвала у меня отвратительная сцена, происходившая между нами. Предпочитаю просто сказать, что я добился своего. Мистер Фэрли пытался было вести себя с нами в обычной для него манере. Мы оставили без внимания его вежливую дерзость в начале нашего разговора. Мы выслушали без всякого сочувствия его последующие уверения, что разоблачение заговора потрясло его. Под конец он хныкал и ныл, как напуганный ребенок. Откуда ему было знать, что его племянница жива, когда ему сказали, что она умерла? Он с удовольствием примет дорогую Лору, если только мы дадим ему время прийти в себя. Разве он похож на человека, желающего поскорее отправиться к праотцам? Нет? Тогда зачем торопить его? Он снова и снова, при каждом удобном случае, принимался высказывать свои возражения, пока я не пресек их решительно, поставив его перед неизбежным выбором: либо он признает свою племянницу на моих условиях, либо ему придется столкнуться с последствиями его отказа и участвовать в публичных слушаниях по установлению ее личности в зале суда. Мистер Кирл, к которому он обратился за помощью, твердо сказал ему, что он непременно должен решить этот вопрос здесь и сейчас. Вполне ожидаемо выбрав то, что сулило ему скорейшее избавление от всех личных переживаний и треволнений, мистер Фэрли с внезапным приливом энергии возвестил, что более не в силах терпеть над собой издевательств и что мы можем поступать, как нам заблагорассудится.

Мистер Кирл и я тотчас сошли вниз и составили форму письма, которое планировали разослать всем жителям Лиммериджа из числа тех, кто присутствовал на подложных похоронах, приглашая их от имени мистера Фэрли прийти завтра в его дом. Мы написали также в Карлайл каменщику, изготовлявшему надгробные памятники, с просьбой прислать человека на лиммериджское кладбище для того, чтобы сбить надпись на одном из надгробий. Мистер Кирл решил заночевать в Лиммеридж-Хаусе, он взял на себя труд проследить, чтобы эти письма были непременно прочитаны мистеру Фэрли и подписаны им собственноручно.

Вернувшись на ферму, я посвятил остаток дня написанию ясного, краткого отчета о самом преступлении и о противоречиях, которые возникли при его исполнении. Прежде чем прочитать его публично, я показал свой отчет мистеру Кирлу. Мы также условились, в какой момент следует предъявлять собранные нами доказательства во время чтения документа. Когда мы закончили со всеми необходимыми приготовлениями, мистер Кирл заговорил со мной о делах Лоры. Не зная и не желая ничего знать о них, но сомневаясь, одобрит ли мистер Кирл, как деловой человек, мое равнодушное отношение к вопросу, составляющему жизненный интерес моей жены, а именно к наследству, которое заполучила после ее мнимой смерти мадам Фоско, я попросил мистера Кирла извинить меня, если я уклонюсь от разговора на эту тему. Мое желание обусловлено, я мог совершенно искренне сказать ему об этом, теми горестями и неприятностями прошлого, о которых мы никогда не говорим между собой и которые инстинктивно стараемся не обсуждать с посторонними.

Последнее, что мне оставалось сделать до наступления темноты, – переписать лживую надпись на надгробном камне, пока она еще не была уничтожена.